– А если она… – Я вынул из смятой пачки чудом уцелевшую, но совершенно измятую явину. Закончить фразу я не смог, помешал невесть откуда взявшийся в горле ком. Вместо этого я подкурил, отведя взгляд от внимательно смотревшего на меня доктора.
– Умрет? – спросил он. – Будьте мужчиной, хватит бояться слов! Да, такое может быть. Иногда бывает так, что на помощь уже, казалось бы, поверженной армии рака совершенно неожиданно приходят новые полчища метастаз, возникающие, кажется, из ниоткуда. Видите, я не скрываю от вас правду. Такое бывает. Но мы обязаны сделать все возможное, чтобы этого не произошло, понимаете?
– А если все-таки произойдет? – упрямился я.
– Тогда вам придется найти еще кого-то, ради кого стоит жить, – строго сказал Василий Владимирович. – А для начала вам придется собраться с духом и сделать это прямо сейчас.
Он докурил и затушил сигарету в пепельнице.
– Вот что, – сказал он, – я понимаю, что это может прозвучать цинично, но я бы советовал вам сейчас, что называется, «спустить удила». Пуститься во все тяжкие. Но так, чтобы не совсем «терять берег», вы понимаете? Сходите в ночной клуб, расслабьтесь, может, даже подснимете кого-нибудь на ночь, сейчас таких девиц пруд пруди…
Мне захотелось ударить его. Как только у него язык повернулся предлагать такое?! Сама мысль об этом казалась мне кощунственной, как танец на алтаре храма, как секс на свежей могиле. Но я слишком устал даже для того, чтобы возмутиться. И сдержал себя.
– Не получится, – ответил я, вставая. – Даже просто физически не выйдет. Наверно, я не из того теста слеплен. Пойду домой, заниматься самоедством.
– Ну, так хоть напились бы, – сказал он мне вдогонку.
– У меня на алкоголь аллергия, – ответил я, выходя из его кабинета. Странный он какой-то – начал за здравие, кончил за упокой…
* * *
В одном добрый доктор оказался прав – нервы у меня были ни к черту. Например, когда я выходил из больницы, мне показалось, что в регистратуре, спиной ко мне, стояла Карина. Конечно, это была не она – хотя бы потому, что после потери значительной части волос ее попросту обрили налысо. Задумавшись об этом, я дошел до гипермаркета, куда зашел за одной вещью, которую прямо сейчас решил купить.
Если честно, сейчас я не помню, чем даже питался в те дни. Вероятно, что-то все-таки я ел, иначе помер бы. Скорее всего – дошираки или какие-то консервы. Но в гипермаркет я зашел не за едой. Впрочем, то, что я там искал, нашлось далеко не сразу – и чудо, что нашлось вообще.
Придя домой, я снял верхнюю одежду, обувь, затем разделся до пояса и прошел в ванную. Когда-то мы с Кариной выбрали вместе зеркало для ванной – в рост человека, нам тогда казалось это удивительно сексуальным… человек, отражавшийся сейчас в этом зеркале, походил на Кощея Бессмертного, напоенного и ограбленного Иваном Царевичем. Или на фотку уроженца Южной Намибии в неурожайный год (который там каждый год). Выпирало все, что могло выпирать (кроме пуза, конечно), впало все, что было способно впадать. Я выглядел, пожалуй, даже хуже, чем моя невеста, хотя никакого рака у меня не обнаружили – Василий Владимирович настоял на полном обследовании, и я его прошел. Но казалось, рак Карины пожирает и меня – так я был тогда похож на нее. И при этом я хотел еще больше усугубить наше сходство.