* * *
Говорят, что друзья познаются в беде. Неправда – не только друзья. В беде познается всё. Все окружающие люди. Когда приходит беда, она словно срывает с тебя радужные очки, и ты видишь, кто чего стоит – и чего сам ты стоишь. Потому что лишь беда, лишь горе проявляют глубинную сущность человека. Показывают, чем наполнена его душа.
Меня иногда удивляла, иногда трогала до слез – а иногда, наоборот, повергала в шок реакция людей. Оказалось, очень многие, никогда нас не знавшие, сочувствуют нам так искренне, что готовы предложить любую помощь – и не только денежную. В черном блоге имелось несколько сотен записей от людей, предлагавших себя в качестве донора, и мне вновь и вновь приходилось повторять, что мы не нуждаемся ни в донорской крови, ни в костном мозге, ни в чем бы то ни было. В конце концов, все это мог бы дать я сам, если бы было нужно, но этого, увы, не требовалось.
Неизвестные мне люди открыли фонд лечения Карины, предложив мне его модерировать; я сказал, что это ни к чему, что я справлюсь со всеми расходами – но мне буквально всучили реквизиты для снятия и контроля средств фонда. Как оказалось, Карина тоже их получила, но об этом я узнал позже. Все-таки благородство некоторых людей сложно переоценить. Но так же сложно переоценить подлость или, по крайней мере, бестактность других.
Предложения написать статью, взять интервью у меня или у Карины посыпались как из рога изобилия. Я всем отказывал до тех пор, пока Карина, которой стало чуть получше, не попросила меня не препятствовать.
– Но ты же очень слаба! – возражал я.
– Понимаешь, – она говорила хриплым, сдавленным шепотом. Сейчас она не была похожа ни на Снежную королеву, ни на Золушку. Отеки больше ее не преследовали, но кожа пожелтела, почти как у мумии, под глазами пролегли черные круги, а щеки впали. Говоря, она едва приоткрывала рот, – эти люди… любят меня. Мне… это нужно, это… меня поддерживает.
Я очень сомневался, что хоть кто-то из этих стервятников ее любит, но дал согласие. Я вообще старался с ней не спорить. Нельзя спорить с тем, кому настолько плохо. Особенно когда любишь. И с тех пор к ней каждый день являлись представители пишущей братии, по одному и кучками.
В разгар этого действия мне позвонил мой циничный друг из издательства.
– Выражаю глубочайшие соболезнования, – сказал он, но в его тоне я не услышал ни нотки сочувствия. – Надеюсь, твоя девушка скоро выздоровеет.
– Спасибо, – устало ответил я.
– Но, согласись, нет худа без добра, – продолжил он. – Теперь твоя девушка не просто популярна, она звезда первой величины!