— Надо делать, — кивнул Радченко, голова раскалывалась от боли. — В конце концов, это ты юрист, который не первый год занимается бракоразводными делами. И я тебе доверяю.
— Старик, не отчаивайся. Все мужчины думают одинаково: этого не может случиться со мной. С другими — пожалуйста. Но только не со мной. Эта иллюзия живет в душе, пока сама жизнь не ткнет мужчину носом в дерьмо. А потом, когда открывается истина… На мужиков жалко смотреть. Крутой парень превращается в плакучую иву. Тебе сейчас очень трудно, я знаю. Но держи себя в руках, думай только о работе, не оставляй себе свободного времени. Все время чем-то занимайся. И запомни: пройдет сорок дней с того самого дня, как ты узнал плохую новость, — и тебе станет легче. А через год ты успокоишься. Так устроен человек.
— Конечно, конечно…
— Самое большое заблуждение мужчин знаешь какое? Мы считаем: если я удовлетворяю женщину в постели, ей больше не нужен никто. Она не изменит. В этом уверены решительно все мужики. И все они по своей дурости ошибаются. Женщина живет двумя потребностями: жажда стабильности и жажда новизны. Стабильность — это муж. Новизна — поклонник на стороне. Мы потом удивляемся: как же так, у нас все было хорошо и вдруг…
— Нет, подожди, мне надо немного подумать, — вздохнул Радченко. — Дай мне час. Я перезвоню и скажу: да или нет.
Он положил трубку, выключил лампу и минут десять сидел в полной темноте.
* * *
Радченко нашарил на тумбочке пузырек, выпил таблетку от головной боли, зажал уши ладонями, уперся локтями в коленях и застыл в этой позе. Перед глазами по-прежнему летали горящие звездочки. Теперь они напоминали крупных навозных жуков.
— Господи, неужели это происходит со мной?
Он взял телефон, набрал домашний номер. Когда трубку сняла Галя, его голос звучал весело.
— Целую тебя, — сказал Радченко. — Мне что-то не спится. Дай, думаю, тебе позвоню.
— Здравствуй, Димочка, господи, как я по тебе соскучилась, — голос Гали звучал как волшебная музыка. — Как ты там, мой дорогой?
— Все нормально, — сказал Радченко. — Галя, я хочу спросить тебя одну очень важную вещь. Ты ничего не хочешь мне сказать? Чего-то важного?
— А что я должна сказать? Господи, Дима, ты меня пугаешь. Что случилось?
— Со мной — ничего. А где ты была в прошлую субботу?
— Мы с Максимом были на даче. Вот только гости к нам не приехали.
— А-а-а… Вот как. Не приехали, значит… Так что ты мне хочешь сказать?
— Ничего не хочу сказать. Хочу, чтобы ты знал, что я соскучилась.
— Отлично, именно эти слова я и хотел услышать, — сказал Радченко и легко без всяких душевных усилий рассмеялся. Он удивился самому себе: как быстро научился врать. — Я тоже тебя люблю. А кроме этого, тебе сказать нечего? Ты подумай. Вдруг чего-нибудь вспомнишь?