— Я прожил на этом свете дольше твоего. И, наверное, женщин знаю немного лучше. И вот что я скажу: никогда, ни при каких условиях женщина не скажет мужу о своей неверности. Если, конечно, у тебя нет прямых доказательств. Фотографий, видеозаписей, на худой конец ее телефонных разговоров, где она открытым текстом говорит об измене. Можешь жалобить ее, лить слезы в три ручья, закатывать истерики, стоять на коленях — не услышишь ни слова. Мало того, ты еще и виноватым окажешься. Женщины существа жестокие и упрямые. Поверь моему опыту. А опыт у меня богатый.
Радченко пару минут молчал и раздумывал, примеривая ситуацию с Джоном на себя. Наконец задал следующий вопрос:
— Есть среди мужчин такое мнение: в измене всегда виновата женщина, а не ее любовник. Если бы она не захотела, ничего бы и не случилось?
— Очень удобная позиция, позиция труса, — помотал головой Джон. — И полная ерунда по существу. Потому что женщина в этой истории — жертва соблазнителя. Жертва, а не палач. Чарли взрослый человек. Когда он приударял за замужней женщиной, он должен был понимать, что рискует не только своей башкой. Если бы муж был психом и как-то иначе узнал об их отношениях, он бы мог запросто избить жену, искалечить ее. А Чарли думал только о собственном члене, о своей похоти. А на женщину, на ее судьбу, ему было плевать. Женщина для него каприз, подстилка на вечер. Потрахал — и до свидания. Чарли казалось, что он неуязвим.
— Может быть у них любовь?
— Я прожил с Ольгой немало лет. И знаю точно — она любила меня. Нет, друг мой, тут виновата не женщина, а мужчина. Точнее не мужчина, а проститутка в штанах, которая называет себя мужчиной. Настоящий мужчина никогда не позволит себе связь с замужней женщиной. За поступки надо отвечать. Иногда плата за скромное удовольствие оказывается высокой. Дикой, несоразмерной самому удовольствию. Но такова жизнь.
— Ты же сам изменял жене.
— Изменял, но не с замужними женщинами. Я не разрушал чужие семьи.
— Ты не слишком суров?
— Напротив, я слишком мягок. И справедлив. Для начала я поговорю с ним по телефону. Я объясню, что именно хочу сделать. И не буду спешить с выполнением обещаний. Я умею ждать, ждать долго. Может быть год. Или еще дольше. Он тоже пусть сидит и ждет. Ждет моих шагов на своей веранде. У него будет время подумать о душе, о вечных ценностях, об отношениях с женщинами. Будет время испытать страх, жуткий и неотвязный. Ужас, доводящий до тошноты, до поноса. Будет время купить револьвер и потренироваться в стрельбе по банкам.
— Ты хочешь дать ему шанс?