***
Викар — тёмно-лиловый осьминог размером с дом. Призрачное тело покрывают светящиеся голубые контуры-круги, они мерцают и сжимаются. Духа вижу только я. Он лежит в котловине старого фонтана, поставленного на месте источника, вокруг которого когда-то образовалась стоянка, превратившаяся в деревню, затем город, а позже в столицу одноимённого королевства Викар. В наказание ему, а не по глупой прихоти, я велел отстроить новый Викар и запретил жить в старом.
В новом Викаре только зарождается дух, он слаб и живёт в моём дворце. А эта жирная гигантская тварь сидит здесь и ставит мне палки в колёса.
— Я к тебе по-хорошему, а ты мне дом решил на голову опрокинуть, — качаю головой. — Мы же договорились.
Огромные глаза, в черноте которых светится отражение луны, неотрывно смотрят на меня. Щупальца приходят в заметное только по перемещению кругов движение. Голос духа напоминает рёв штормового моря:
— Ты слишком самонадеян, сын пустыни: я не хотел тебя задеть. Ты мне не нужен.
Взмахиваю рукой:
— Ты решил от нечего делать немного изменить планировку?
— Возможно и так.
— Кому ты это рассказываешь? Я знаю, сколько сил нужно духу, чтобы проделать такое с домами. У тебя была какая-то цель.
— О, неужели сын пустыни полагает, будто я расскажу? — в рёве моря слышится издёвка.
— Мне плевать на причины.
Я лгу, но у меня куда более важная цель. Снимаю рюкзак и отстёгиваю кувшин с жертвенным вином из винограда, пряностей, золотого и костяного порошков. Своей силой изменяю его и швыряю в духа. Кувшин разлетается вдребезги, вино вспыхивает, превращаясь в дымную пищу духа. Викар горд, но голод делает своё дело, его щупальца судорожно хватают сочащийся дым, впитывают. Интересно, много ли осталось людей, способных, как и я, накормить духа?
— У меня к тебе предложение, — беру клетку с куропатками.
Они жмутся друг к другу. Смотрю в чёрные глаза с лунными бликами, предчувствуя отказ: в них ненависть, сколько бы я ни кормил.
— Помоги найти принцессу, и я вновь заселю старый город.
Викар судорожно дёргается, кольца вспыхивают, смещаются, жмутся, щупальца перекатываются.
— Какую принцессу? — рокочет морской голос.
— Ты понял, какую. Не прикидывайся дураком. Ты помог увести её от меня. Хотя я клялся оставить её и королеву в живых, окружить их достойными почестями, — просыпается застарелая злость, и голос предаёт меня, повышаясь и наполняясь тягучими звуками пустынного наречия. — Она сейчас в городе?
— Сын пустыни, я не отвечу на твой вопрос, даже если применишь силу.
Он сжимается на дне котловины, поверх края выглядывает конус макушки и один глаз.