— Не припоминаю, чтобы заключал такие пари. Это в принципе бессмысленно: какая радость за одну ночь сорок раз в крови мазаться?
У неё краснеют уши, шея, грудь. Губы подрагивают. Она не просто испугана. Кажется, она в ужасе. Невольно ёрзаю:
— Позвать какую-нибудь женщину, чтобы она тебе объяснила, что тебя ждёт?
— А это так страшно, что надо готовиться заранее?
— Зависит от обстоятельств, — точно Фероуз бороду, начинаю накручивать на палец кисточку кушака. — Может кого-нибудь позвать?
Теперь она бледнеет. Сильно.
— Через это проходит большинство женщин, это не смертельно, — кручу кисточку всё быстрее. — Обычно крови немного и только в первый раз. Это даже не всегда больно. Так что успокойся, возможно, тебе повезёт, и ты не почувствуешь ничего неприятного… И не бей Сигвальда по голове, она у него не такая крепкая.
Её нервный смешок отзывается в моей груди приятным теплом.
— Он же будет моим мужем, — грустно отзывается она. — Это совсем другое. Мужу можно.
— Мне нравится твой подход.
Помедлив, покусав губу, Мун тихо произносит:
— Мне так не показалось. Тогда.
— Если бы ваза разбилась не о мою голову, мне бы нравилось ещё больше, — улыбаюсь. — Постарайся об этом забыть, теперь всё иначе.
— Да. — Мун поджимает колени к груди, обхватывает их руками. — Теперь иначе.
— Есть какие-нибудь вопросы?
— И… что мне делать, когда мы останемся наедине?
— Расслабиться и постараться получить удовольствие, — преувеличенно бодро советую я. Разговор мне не нравится: эти вещи должна рассказывать женщина. Но раз сам вызвался, надо соответствовать. — Подходи к делу спокойно. Чем спокойнее и расслабленнее будешь — тем легче и безболезненнее всё пройдёт. Мм… может понравится не сразу. — Умолкаю под её пронзительным взглядом. Неуверенно добавляю: — А может понравится. Чем это будет делаться, ты уже видела.
— А у принца такой же огромный? — шепчет Мун.
За окном шепчет дождь. Осмысливаю вопрос.
— Не знаю. Не интересовался. Возможно. Не знаю. У всех по-разному.
Пытаюсь найти слова, чтобы объяснить, что такие знания не входят в число обязательных для родителей, но бросаю это занятие. Самое забавное — теперь мне тоже интересно. Но не у Мун же спрашивать после первой брачной ночи. Почему-то кажется, она бы ответила честно.
— Скоро сама всё узнаешь, — с нетерпением жду, когда сонное зелье подействует.
— Мне страшно.
Удерживаю готовое сорваться с губ замечание, что бояться бессмысленно. Вместо этого уверенно обещаю:
— Всё будет хорошо.
— А если нет? — голос дрожит, слова сыплются неудержимо: — Если будет слишком больно? Если он не поместится во мне? Если, если…