— Мун, подойди, — зовёт Сигвальд.
Ненавижу его за это. И благодарна. На подгибающихся ногах иду к ним, заглядываю за стеллаж: Император в чёрных рубашке и шароварах, подвязанных алым поясом, сидит за огромным столом у окна и что-то вписывает пером в один из лежащих перед ним листов, а рядом книги и свитки, счёты, чернильницы с перьями, свечи. Император оборачивается, и от одного его взгляда у меня перехватывает дыхание. Стискиваю руки на животе, и золотые браслеты тихо звякают друг о друга.
— Как наша затворница? — улыбается Император, улыбается и глазами тоже.
— Х-хорошо, — улыбаюсь широко и радостно. — Дворец великолепен.
— Десять лет строили, — усмехается Император.
У него белоснежные, идеальные зубы, они светятся на фоне смугловатой кожи. Поднимаю взгляд на его глаза — и тону, тону.
— А учиться грамоте тебе придётся, — качает головой Император. — Сигвальд поможет, он у нас муж учёный.
Хочу посмотреть на Сигвальда, но не могу оторвать взгляда от весёлых зелёных глаз Императора, соглашаюсь:
— Да, вы правы: мне следует научиться читать… Тем более, здесь столько книг…
— Уверен, — вступает Сигвальд, — когда научишься, библиотека станет твоим любимым местом во дворце, как и у меня.
Киваю. И мечтаю сказать что-нибудь умное, подобающее принцессе, но взгляд Императора мешает думать.
— А вот ты где, — раздаётся сзади.
Вздрагиваю. Ингвар проносится мимо меня, обдав потоками воздуха. Император с широкой улыбкой встаёт ему на встречу, но теперь зелёные глаза не улыбаются — равнодушны. Он, как и сын недавно, обнимается с тестем, хлопает его по спине. А я не понимаю, как Император может держать при себе человека, способного предать родину для собственной выгоды.
— Слышал, с трактом проблемы, — сразу начинает Император.
Сигвальд направляется ко мне. Ингвар, не обращая на нас внимания, отвечает:
— Размыло его по всей северной провинции. И чем ближе к границам, тем сильнее.
Снова Сигвальд ведёт меня под локоть. Едва мы оказываемся в дверном проёме, раздаётся сердитый голос Императора:
— Неужели они не понимают, что сами роют себе могилу? Дороги — это вены Империи, её жизнь. А если варвары нападут сейчас, как мы отправим подкрепление? Почему…
Створки затворяются, отрезая нас от разговора.
— Ещё успеешь наслушаться деловых бесед. — Сигвальд обнимает меня за плечи. — А пока у нас медовый месяц.
Мне показалось, он говорит это больше себе, чем мне: я-то всё равно в них участвовать не могу.
— Итак, что бы нам посмотреть…
С лестницы выворачивает стражник и, поклонившись, сообщает:
— Госпожа Фрида просит аудиенции принцессы.