Ночь комдив провел на наблюдательном пункте, управляя боем, и с лихорадочным нетерпением ожидая вести от майора Грушевского.
Ему было известно, что третий батальон полка был отброшен на участок соседа и теперь сражался вместе с ним. Уцелела лишь одна рота из второго батальона. Сейчас она тоже дралась. А все остальные: почти два батальона и штаб полка — оказались в окружении. На карте у комдива, в том месте, где находился полк, было вычерчено красное кольцо, стиснутое синими скобками. С полком пытались связаться по рации, но сколько радисты ни долбили эфир позывными, никто не отзывался.
Было уже светло, когда в блиндаж вошел незнакомый полковник.
— Билибин, — представился он. — Из штаба фронта.
— Чем могу служить? — поднялся Блажевич.
Он был почти на полголовы ниже молодцеватоподтянутого прибывшего и выглядел значительно старше.
— Меня к вам направил генерал Бирюзов. Нужно уточнить обстоятельства гибели полка.
— Почему гибели? — не выдержал Блажевич. — Третий батальон, шестая рота, минбатарея полка целы.
— Не будем спорить, товарищ полковник. — Билибин оглянулся, встретил взгляды офицеров. — Другого блиндажа нет?
— Другого нет. Здесь будем говорить. — Комдив обратился к одному из офицеров: — Передайте начальнику штаба: пусть сам решает дела, без меня.
Прибывший сел напротив комдива, достал из сумки записную книжку, карандаш.
Еще в пути он мысленно вел диалог с командиром дивизии, пытаясь уличить его в ошибках. «Главное в бою — это твердое и постоянное управление. А у вас связь — основа управления — оказалась неустойчивой. Потому-то вы и потеряли управление».
Билибин не был знаком с Блажевичем. Однако знал, что тот в должности недавно. Следовательно, недостаточно опытен. Вот и допустил промах.
Но разговор получился совсем иным.
— С чего начнем? — спросил Блажевич.
— Начнем с положения полка и дивизии до шестнадцати ноль-ноль.
Полковник расстелил на столе карту, и оба склонились над ней.
Комдив говорил, а полковник слушал, иногда всматривался в карту и снова писал.
— А где полковое знамя? — спросил он вдруг.
Блажевич до боли сжал пальцы в кулаки. Знамя во время боя находилось при штабе полка. Это он знал точно. Но где оно сейчас — сказать не мог. А если знамя утеряно, полк подлежит расформированию. Такой существует порядок. Потеря знамени — это позор.
— Пока неизвестно, где знамя, — тихо ответил Блажевич.
— Выходит, знамя утеряно?
— Не утеряно. Пока неизвестно, где оно… Также как неизвестно и положение полка.
— Но ведь вы же донесли, что полк и штаб попали в окружение и, возможно, погибли.