Он хмурился, сердился на себя за то, что недобро относился к человеку, которого выбрала себе Лебедушка. Ему хотелось понять молодых, помочь им не только казной, монетами золотыми, но и словом, советом.
Пусть быстрее наступило бы утро. Опять посмотреть в глаза Васютины, увидеть, что в них. Высказать, что думается, рассказать больше про мир, что лежит там, за лесами, за долами…
На следующее утро Васюта, однако, беседовать не пришел. И весь день его не было. Ждан Медведь ходил мрачен. К вечеру он знал: Васюта из Дола ушел, но куда, зачем?
— Тебе-то он хоть что-то сказал? — спрашивал он Лебедушку.
— Сказал, человека ему увидеть надо, вернется через неделю. Торопился очень. На рассвете ушел.
— А про монеты сказал?
— Какие монеты?
— Золотые. Приданое твое. Вчера ему дал.
— Приданое? Батюшка, родной! Спасибо!
Лебедушка прильнула к его груди, застенчиво заглянула в лицо — глаза ее были счастливы.
— Погоди, погоди… Ничего, значит, про золото не сказал?
— Нет. Сказал только, что очень ему туда нужно, и будет обратно скоро…
— Через неделю?
— Да.
— Ну хорошо, поди.
Вечером Ждан Медведь нашел Ворона и Эмета, рассказал им про то, что случилось. В сумерках они медленно шли по дороге мимо изб. Слабо светились окошки, из труб курился пахучий смоляной дымок. Раскисший снег чавкал под ногами.
— А сегодня утром он вдруг ушел, — закончил Ждан Медведь.
Помолчали.
— Тебе от того тревожно, что он ушел? — спросил Ворон.
— Да.
— А почему?
— Понимаешь, Ворон, — медленно заговорил Ждан Медведь, — вчера мы с ним добром расстались. Я ему сказал: утром приходи, вместе еще подумаем, как все решить. Дело-то важное?
— Важное.
— Вот видишь…
— Расстались-то вы добром. А каким он, Васюта, от тебя ушел? — спросил Ворон.
— На нем лица не было.
Ворон засмеялся:
— А чего другого и ждать-то было! Ты ж его обухом по голове огрел, когда, ни слова не говоря, спроста, — из кармана кису с золотишком вытащил — на, мол, бери! Для нас, дескать, это дело простое. А он-то, Васюта, он, может, это первый раз в жизни видел — монеты золотые. Вот и ошалел. Бежал без ума.
— Бежать-то бежал, а главное — зачем?
— За кем? — сказал Эмет.
— Ну? За кем? — повторил Ждан Медведь.
— Вот то и главное. Если это знать, тогда сказать можно. Но я не знаю, — Эмет покачал головой. — Это ты, Ждан Медведь, знать должен.
— Нет, ты лучше объясни нам, Медведюшко, — сказал Ворон, — что за монеты были в той кисе, что ты Васюте кинул?
— Фряжские.
— Видишь! — опять посмеялся Ворон. — Фряжские! Откуда ж они у тебя?
— Клад нашел.
— Где?
— Отсюда не видать.
— А большой?
— Нести придется — узнаешь.