Успел Витька только за второй прутик взяться, как на лыжне послышались удары палок, шуршание лыж. Он насторожился, прислушиваясь, — ждал, что невидимый лыжник проедет себе дальше — и дело с концом. Однако звуки движения вдруг прекратились, и Витька понял, что тот стоит на месте, видно, разглядывает его след.
Вот опять — шаг одной лыжней, вот — второй, палка воткнулась в снег, еще, еще… Что за черт! — все это становилось слышней, отчетливее, явно приближаясь. Витька поднял голову — из-за елки выехал и остановился перед ним майор, начальник штаба полка.
Ожидая в страхе хорошего нагоняя, Витька медленно поднялся на ноги и молча приветствовал майора, приложив вытянутую правую руку к шапке-ушанке. Тот кивнул в ответ, оперся на лыжные палки, оглядел Витькин бивуак: костер, торчащие рядом лыжи, вещмешок, расстеленное вафельное полотенце, приготовленные прутики с кусочками мяса. Майор был в чистом белом полушубке, туго перетянутом командирскими ремнями, в белых валенках. И меховой воротник, что лежал у него на плечах, тоже был белый, как пена. Между воротником гимнастерки и крепкой темно-красной шеей майора узкой резкой полоской выделился белоснежный, видно, недавно подшитый свежий подворотничок. На голове его лихо, слегка набекрень, сидела шапка-ушанка с пышным цигейковым мехом зеленоватого, бутылочного цвета, как бы подернутым изморозью. Лицо же у него было обветренное, потемневшее от мороза, щеки слегка впалые, нос с горбинкой, а глаза серые, спокойные.
Он все глядел на Витьку, прищурившись, как будто что-то припоминая. Наконец спросил коротко:
— Ты — кто?
— Топограф, товарищ майор. Младший лейтенант. Прибыл к вам в полк недавно. После окончания училища.
— А, новенький! Вспомнил. Как же, топограф. Это хорошо. Топографы нам теперь нужны. На оперативный простор выходим.
Он кивнул на прутики с кусочками мяса:
— Подкрепляешься?
— Очень есть вдруг захотелось, товарищ майор, — смущенно ответил Витька.
— Хозяйственно, со вкусом расположился.
— Хотите попробовать? — осмелев от похвалы, предложил Витька.
— Ну, что ж, давай попробуем, — усмехнулся майор. Витька быстро присел, взял два прутика и начал поджаривать мясо на огне, который немного опал, обнажив большие раскаленные уголья. Так было даже лучше, удобнее — дыма меньше.
Тут как раз и вылетел из-за елки комендант штаба полка Игонин, старший лейтенант, объехал майора, резко затормозил, остановился. Посмотрел на Витьку, хмыкнул насмешливо, закричал:
— НЗ рубать вздумал? Смотри! Поверочка будет — нарвешься…
— Тихо, тихо, старший лейтенант, — перебил его майор, — давай быстро обратно на лыжню, задержи радистов, пусть сейчас же здесь развернутся, наладят связь с комполка, с передовой группой.