Направляясь к машине, Леня оглянулся на вывеску ресторана, мерцавшую холодным голубым пламенем.
— Лед шестьдесят девять… — проговорил он задумчиво. — Маркизова…
— Поехали уже домой! — Лола потянула его за локоть, но Маркиз замер на месте. — Ну, что ты застрял? Поехали домой, — повторила Лола. — Я больше не могу здесь оставаться!
— Да, сейчас поедем… только знаешь… я понял… это очень странно… даже не знаю, как это объяснить…
— Что еще?
— Ты помнишь ту открытку, которую принесла из гостиницы?
— Еще бы мне ее не помнить! Я из-за нее, наверное, потеряла пять лет жизни. А может, и десять…
— Да ладно тебе… помнишь, что там было изображено?
— Да сколько можно говорить об этой открытке?
Леня смотрел на подругу пристальным немигающим взглядом, и она сдалась:
— Ну, набережная, кафе… то есть кондитерская…
— А что над окном?
— Над окном? Вывеска…
— А еще? Большое, полосатое?
— Ну, эта… как ее… графиня… то есть, тьфу, маркиза…
— Именно! — Леня поднял руку, подчеркнув это слово. — Маркиза! А кто сейчас погиб?
— Лиза Маркизова… — оторопело пробормотала Лола. — Ты хочешь сказать… но это же был несчастный случай…
— Два первых убийства тоже были обставлены под несчастный случай!
— Да нет, не может быть… это просто совпадение…
— Да? А как называется ресторан, где это произошло?
— «Лед шестьдесят девять»…
— А ты помнишь цифры на обратной стороне открытки?
— Вообще-то нет. Ты же знаешь, я вообще плохо запоминаю цифры. Даже телефонные номера и дни рождения.
— Интересно, как же ты тогда запоминала роли, когда работала в театре?
— Но это же совсем другое дело! Роли состоят не из цифр, а из слов… там все на эмоциях, на переживаниях, а цифры — они такие сухие… на эмоциях запомнить легко… Помню, у нас ставили «Вишневый сад», я тогда еще только начинала, и мне дали роль горничной Дуняши. Мы три месяца репетировали, уже оставалась всего неделя до премьеры, и вдруг на репетицию пришел известный режиссер Огородский. Посмотрел он репетицию и говорит нашему главному: все хорошо, но только Аня, дочка Раневской, никуда не годится. Вот если Аню заменить, тогда спектакль получится отличный. Наш главный подумал, посмотрел на меня и вдруг говорит: «Ты будешь играть Аню!» Я ему: «Как же так, Пал Палыч, я же готовила Дуняшу, там всего несколько реплик, а у Ани большая роль, много текста… и всего неделя осталась…» А он мне: «Если ты — настоящая актриса, за неделю все запомнишь и сыграешь!» И что ты думаешь? Я всю неделю учила роль, почти не спала, но так сыграла, так сыграла — публика рыдала!..
— Ладно, не отвлекайся! Сейчас ты не в театре. Короче, можешь мне поверить — на открытке были цифры шесть и девять. А если сложить два и два, то есть фамилию погибшей певицы и название ресторана — выходит четыре… то есть, выходит, что это — очередное убийство, связанное с той открыткой. А если… какая там птичка сидела в клетке? Ну, клетку-то ты помнишь?