— Ты не умрешь, — сказал я, сжимая рану у него на шеи, видя, как кровь все равно просачивается сквозь мои пальцы.
Он вздохнул, и в горле послышалось бульканье.
— Прекрасно делать всю мокрую работу. Однажды ты попадешься на этом. Обещай мне, что ты не умрешь, как я. Как чертова собака. Ведь не зря эти мошенники ублюдки не отправляют своих собственных сыновей, чтобы проделать эту работу. Пообещай мне!
У меня тоже появились слезы на глазах.
— Это мое предсмертное желание, — настаивал он.
Я с трудом сглотнул, словно камень, встал у меня в горле.
— Хорошо, Роджер, я обещаю.
Он улыбнулся и кашлянул. Бл*дь, из него вышел почти целый стакан крови, окрасив его руки и одежду.
— Ты заслуживаешь чего-то более хорошего и лучшего, парень. Ты заслуживаешь что-то лично для себя. Помнишь... помнишь, когда мы говорили с тобой, что хотели бы пойти на пляж... пить пиво и флиртовать с девчонками до скончания нашего века?
Я кивнул.
— Сегодня, мой друг, именно тот день. Пиво будет холодным, таким холодным, что даже чертовски больно, солнце всегда будет светить, а женщины всегда будут думать, что я намного сексуальнее, чем ты.
Я сделал глубокий вдох и посмотрел в его полуприкрытые глаза.
— У меня есть женщина, — прошептал я.
Его глаза медленно открылись.
— Да неужели? — тихо спросил он.
— Она прекрасна.
Роджер довольно улыбнулся.
— Ты поцелуешь ее и выпьешь за меня пиво.
— Да, сделаю.
— Скажи Марле правду. Она заслуживает ее знать, как я умер и почему я вообще в это ввязался.
— Скажу, — пообещал я.
— Мне стоило ей сказать все раньше, но скажи ей, что я люблю ее.
Он закрыл глаза.
— И не приукрашивай это дерьмо, парень, — прошептал он, и его рука отпустила мою рубашку.
И не было никаких почестей. Он коротко вздохнул, а потом наступила тишина, которая растянулась на долго... на слишком долго. И вот так, мой лучший друг ушел.
— Я всегда предполагала, что у тебя не все в порядке с головой, — заявила Элейн.
— Спасибо, — ответила я.
— Нет, я серьезно.
— Это не смешно, Элейн.
— Я и не пытаюсь быть смешной.
— Ты считаешь, что у меня не все в порядке с головой, потому что я изменила свое мнение о Ките? — Нет, конечно же я не рассказала ей о спецоперации, хотя бы потому, что это секрет, а Элейн, благослови ее сердце, не относилась к тем, кому следует рассказывать такие секреты, вызывающие неимоверную боль у меня в сердце, кроме того, даже если бы она и узнала, она бы так мучилась, желая его кому-нибудь рассказать, но не могла бы, поэтому зачем я буду заставлять ее так страдать, ведь я ее люблю?
— Не потому, что ты передумала, а из-за того, что ты сказала мне, почему вдруг решила с ним расстаться — это просто смешно. Он, что отправился поохотиться на акул?