— Ты что-нибудь знаешь о нем?
Он озадаченно спросил:
— Для чего?
— Обычно, чем больше знаешь об авторе, тем больше смысла раскрывает книга, по крайней мере, для меня. Как будто автор подписывает каждую страницу, которая придает весь тон повествованию, уникальному для данного автора. Неважно, кто он и что из себя представляет, автор оставляет след в своем творении после себя.
— Хм... ну, он британец и известен своим ирочным талантом. Черный юмор. Для меня он слишком жестокий, — его голос звучал странно, почти бросая мне вызов, рискну ли я задавать дополнительные вопросы.
— Жестокий? Он? — переспросила я, благодаря его замечанию я больше узнала о Ките, чем об авторе.
Я открыла книгу и прочитала обложку.
— Деньги... предсмертная записка самоубийцы, — я наклонила голову. Как любопытно.
Он хмыкнул себе под нос.
Я отхлебнула чай и обратилась к первым страницам. Пропустила титульные листы и подошла к самому интересному. Мои пальцы нашли первые слова:
«Это предсмертная записка самоубийцы. Когда вы отложите в сторону книгу (а вам стоит читать ее медленно, если вы хотите найти ключ к разгадке или подсказки), Джон Селф перестанет существовать».
О, это будет действительно интересно!
Я читала громко и отчетливо, как обычно, если бы я читала сама для себя. Примерно на половине первой страницы, я услышала странный звук. Если благодарность может принять форму храпа, то именно это я и услышала.
Я остановилась.
— Ты хорошо читаешь, — хрипло произнес он, и я услышала нотки восхищения в его голосе. Потом наступила тишина, я восприняла это как намек продолжить.
Я опять начала читать. Такую книгу я никогда бы в жизни не взяла для себя. Во-первых, в ней имелись все виды британских идиом и сленга, мне это было совершенно чуждо, что создавало определенные сложности при чтении.
Рассказчику было тридцать пять, он был наполовину британец, наполовину американец, кинорежиссер, пресытившейся этой жизнью, по имени Джон Селф, который мимолетно язвительно подтрунивал над собой, курил одну за одной, беспробудно пил, пресыщался удовольствиями, увлекался порнографией, бесконечно трахался и был настоящей свиньей, ненавидя всех женщин!
Сначала он представлялся мне змеем, который скрутился вокруг моей руки. Мне показалось, что я должна его отшвырнуть. Поскольку знала, что змеи хладнокровные ядовитые, бесчувственные твари. Его кожа была вся в чешуйках, ужасной, брррр. У меня даже почему-то сложилось впечатление, что этот змей скорее напоминал скользкого червяка.
Но стоило мне дотронутся до змея, его тело оказалось теплым и сухим с узором в виде переливающихся ромбов. Он издал тихий звук, раскачиваясь на моей руке, и тут произошло нечто совершенно чудесное, он разорвал свою кожу. Затем показался его тонкий раздвоенный язык, который слегка прошелся по моей руке. Щекоча.