На нем были тяжелые ботинки, не такие, как обычно. Они даже пахли по-другому, смесью сандалового дерева, металла и чего-то еще, мне не хотелось до них дотрагиваться. Его одежда шуршала совсем по-другому, такого звука я тоже не слышала раньше. И когда он находился в паре шагов от меня, я протянула руку и прикоснулась к нему.
Ткань была шероховатой, грубой. Моя рука остановилась напротив его сердца, самое мое любимое место в этом мире, но здесь ткань была еще грубее. Нашивка? Я потянула ее на себя. Послышался треск липучек.
— Что происходит, Кит? — У меня так сильно колотилось сердце, что я чувствовала его всем телом, с ног до головы.
— Дорогая, одевайся. Пожалуйста, — сказал он в голосе звучало сожаление.
— Что это такое? — потребовала я, протягивая ему нашивку. — Это личный знак?
Кит молчал.
— Да.
— Ты в форме?
— Да.
— Почему ты в форме? — Я была искренне смущена. Он никогда не говорил мне об этом. Если бы его голос не был наполнен сожалением... я могла бы подумать, что он одет в свою военную форму, как в старые добрые времена.
Но это было не так, и я знала это.
— Присядь на минутку, — сказал он, взяв мою свободную руку и потянув меня к кровати. Я неохотно подошла, опустившись на сложенные одеяла и идеально заправленные простыни. Мой мозг стал обрабатывать эту информацию. Он застелил постель. Какого черта? Зачем застилать постель, если он торопится? Наверное, по той же причине, по которой люди беспокоятся, чтобы на них было надето чистое нижнее белье, когда с ними происходит несчастный случай? Мой разум вошел в ступор.
— Что происходит? — я взяла его за руки, желая услышать все, что он мне скажет и даже то, что не сможет сказать. Мне было страшно, не знаю почему, но мне было очень страшно.
Кит вздохнул.
— Я собирался тебе все объяснить, но не было подходящего момента, — сказал он. — После того, что ты рассказала мне про своего брата и отца, я понял, что мне стоит подождать. Потом мы сблизились, и мне не хотелось все испортить. — Он откашлялся. — Я знал, если расскажу тебе, все полетит к чертям.
— Скажи мне, Кит, — прошептала я. — Неизвестность убивает меня.
Он сделал паузу на несколько минут. Потом снова заговорил, в его голосе слышалась горечь.
— Я в форме, потому что я работаю под прикрытием, Лара, — произнес он.
Я не могла вздохнуть. Мне не хватало воздуха. Я встала, и такое простое движение встряхнуло меня. Я смогла сделать глубокий вдох, не веря словам Кита.
Потом опять плюхнулась на кровать, как болванчик.
— Повтори, что ты сказал. — Я надеялась, что ослышалась.
— Я тот, кого называют в этом деле, Лара, офицер, переодетый в гражданскую одежду.