— Ну, ведь это я приблизил тебя к себе, — ответил дон Баррехо, гордо положив руку на эфес своей шпаги, потому что ему показалось, что некий прохожий насмешливо взглянул на него. — Для меня всё одно: белая кожа при голубой крови или золотистая кожа от крови многоцветной, — и это потому, что в моих венах нет ни капли кастильской крови. Как тебя зовут?
— Карменсита.
— Прекрасное имя, tonnerre!..
В это время они проходили мимо заведения, занимавшего промежуточное место между гостиницей и винным погребком. Гасконец взял прекрасную мулатку за плечо и без дальнейших разговоров втолкнул ее внутрь, тут же заказал кувшин[39] мецкаля и сладкие пшеничные лепешки.
— Сеньор граф, — попыталась что-то сказать кухарка маркиза.
— Называй меня здесь по-простому: Диего, — прервал ее дон Баррехо. — Детям испанских грандов порой необходимо сохранять инкогнито.
Он взял кувшин, наполненный сладковатым терпким вином, полученным из спирта, налил вино в чашки и галантно предложил мулатке сладости.
— Слушай меня, милочка, — начал он, понизив голос. — Хочешь получить десять пиастров?
— Столько я не зарабатываю и за месяц, сеньор…
— Я же тебе сказал: Диего. Тогда добавим еще десять. Получится двадцать. Надеюсь, ты умеешь считать.
— Вы бросаете деньги на ветер, сеньор… Диего.
— Что такое двадцать пиастров для сына испанского гранда? У моего папаши немыслимое количество таких кругляшков, и однажды они все перейдут в мои руки.
— И что же я должна сделать, чтобы получить ту сумму, что вы мне обещаете, мой кабальеро? — спросила мулатка, которая, несмотря на болтовню, успевала разгрызать своими чудесными зубками засахаренные лепешки, запивая их солидными рюмками мецкаля.
— Просто ответить на мои вопросы, — ответил гасконец.
— Тогда вы можете спрашивать меня хоть до вечера.
— Я вовсе не хочу лишать маркиза его прекрасных кухарок. Слушай меня внимательно, Карменсита.
— Говорите, сеньор Диего.
— Известно ли тебе, что во дворец всего два дня назад привезли прекрасную сеньориту с чуть-чуть бронзовой кожей?
— Да, сеньор Диего, я как раз приношу ей еду.
— Tonnerre!.. Вот это удача!.. Ее хорошо охраняют?
— Перед дверью комнаты всегда стоят два алебардщика.
— Но ты-то можешь свободно заходить туда, когда захочешь?
— Да, сеньор Диего.
— Видишь ли, дорогая моя Карменсита, я страстно влюблен в эту сеньориту, и она тоже меня очень полюбила, но вмешался мой отец и заставил маркиза де Монтелимара увезти ее от меня.
— О!..
— Разве ты не видела, как она оплакивает свою потерянную любовь?
— Правду сказать, нет, — ответила мулатка.
— Сеньорита очень горда, она не желает показывать свои чувства перед посторонними людьми.