— И я старалась вести себя так, чтобы не провоцировать эти… выговоры. Тем более… — она заколебалась, стоит ли говорить Илье, что даже обычный поцелуй от мамы она получала, если только вела себя безупречно и не разочаровывала ее какой-нибудь глупостью. Это особенно стыдно, как будто она давит на жалость. Пожалуй, действительно лишнее. — Естественно, я должна была учиться на одни пятерки, и не я решала, куда мне поступать после школы. Родители выбрали престижный институт в Москве. Экономический. А я… я всегда хотела стать врачом. — Кира грустно улыбнулась. — Мне кажется, мой настоящий отец был врачом. Потому что когда я один-единственный раз заикнулась об этом маме, она устроила грандиозный скандал. Сказала, что только через ее труп. Вот так.
Илья слушал молча, не перебивал. Кира чувствовала на себе его взгляд, хотя и предпочитала смотреть в другую сторону.
— В экономическом я отучилась один семестр. Сдала все на отлично… И забрала документы после зимних каникул. Стала готовиться в медучилище. Поступила. Родители отказались от меня, когда узнали. Ну… сказали, домой можешь не возвращаться, денег не получишь, живи, как хочешь. Поэтому я… и… Ну, вы поняли.
Под конец Кира совсем скисла. Ей казалось, ее поступок должен был убедить Илью, что она никогда не будет слепо подчиняться чужим желаниям. Что она не безвольная, как Николь. Что у нее есть свои мечты и цели в жизни. А вышло как-то… по-детски. Как будто ребенок жалуется, как плохо ему жилось и как плохо живется сейчас. Глупо вышло!
— Илья Сергеевич! — Кира расправила плечи и посмотрела на Илью. — У меня все хорошо, правда. И денег мне хватает, и на медсестру я выучусь и обязательно поступлю в институт.
— Я и раньше в тебя верил, а теперь и вовсе не сомневаюсь, — хмыкнул Илья. — И не переживай ты так. Я не собираюсь тебя жалеть. Но рад, что теперь лучше тебя понимаю.
Кира все же не выдержала, расплакалась. Просто из глаз потекли слезы, и стало как-то неловко, но никак не получалось успокоиться. Она подскочила, пробормотала извинения и хотела уйти, но Илья ей не позволил.
Наверное, если бы он попросил или приказал, она ослушалась бы. Но он встал и притянул ее к себе. Обнял, усадил на колени, позволил уткнуться носом в плечо и аккуратно поглаживал по спине.
— Ну вот… — всхлипывала Кира, — а обещали не жалеть…
— Я и не жалею. У тебя был трудный день. И ты плачешь от усталости. Может, пойдешь спать?
Мягкий голос Ильи успокаивал. И даже убаюкивал. Кира действительно устала, и неожиданная ласка вовсе ее разморила. Она не успела ответить — так и уснула на руках у Ильи.