— Кирочка! — воскликнул он, явно обрадовавшись. — Ты приехала в гости?
— С Новым годом, пап, — улыбнулась Кира.
— Боря! — одернула мужа Римма Васильевна. — Не понимаю, чему ты радуешься.
— Но ведь Кира…
— …вернулась с мужчиной, который старше ее лет на двадцать, — перебила его Римма Васильевна. — Молодец! Мы думаем, она там голодает и побирается, а она нашла себе богатого папика и прекрасно себя чувствует!
Кира и не пыталась возражать. Она стояла, опустив взгляд. Илья видел, как сжимаются ее кулаки, но она ничего не ответила матери. Боялась, что будет только хуже?
— Простите, Римма Васильевна, но вы не правы, — произнес Илья. — Ваша дочь действительно голодает, она учится и работает, у меня…
— О боже! Вы содержите притон? — процедила Кирина мать. — И она работает там проституткой? Неудивительно! От осинки не родятся апельсинки.
— Вообще-то вы ее мать, — невозмутимо напомнил Илья. — По вашим словам выходит, что вы в молодости были… жрицей любви?
— Вон из моего дома! — взвизгнула Римма Васильевна, тыча пальцем в Илью. — А ты, неблагодарная… Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю! — Кира послушно подняла взгляд. — Позволь тебе напомнить, что я не меняю своих решений. Живи, как хочешь, но матери у тебя больше нет. Повтори!
— Мама… — Кира сглотнула. — Но почему ты не хочешь принять мой выбор? Я не делаю ничего плохого, врач…
— Молчи! Я не желаю это слышать! Повтори, что я тебе сказала, и убирайтесь оба! Кира, я жду!
— Я могу жить, как хочу, но матери у меня больше нет, — прошептала Кира. — Извини, мама… Я думала, мы можем…
— Только когда ты заберешь документы из медицинского и вернешься на экономический.
— Да… я поняла…
Илье казалось, что он попал в какое-то другое измерение. Как так можно? Нет, Кира не врала и даже не преувеличивала. Она преуменьшала. Это не мать, это цербер какой-то. Откуда такая ненависть? И к дочери, и к профессии, которую она выбрала. У него в голове не укладывалось, что собственного ребенка можно выгонять вот так грубо и жестоко.
Где-то в доме зазвонил телефон.
— Риммочка, это твой, — оживился Борис. — Ответь, вдруг что-то важное.
Не попрощавшись, мать Киры ушла.
— Я провожу, — сказал Борис.
Он накинул тулуп, сунул ноги в галоши. На крыльце он обнял Киру и сунул ей что-то в карман.
— Возьми, уж сколько было, — виновато произнес он. — Как бы узнать, куда тебе можно перечислять.
— Не надо, пап, я справляюсь. Да мама и за это тебя со свету сживет…
— Ничего, разберусь. Прости, что сразу не помог. Ну… ты ее знаешь…
Кира криво улыбнулась.
— Пойдемте, я вас до калитки провожу. А то сейчас она закончит говорить, и начнется второй акт…