Повесть о старых женщинах (Беннетт) - страница 22

She stood, in her mother's hoops, for the desire of the world.Стоя в этом материнском кринолине, она влекла к себе весь мир.
And in the innocence of her soul she knew it!И в глубине своей непорочной души она сознавала это!
The heart of a young girl mysteriously speaks and tells her of her power long ere she can use her power.Сердце юной девушки непостижимым образом дает ей понять, сколь она могущественна, задолго до того, как она может своим могуществом воспользоваться.
If she can find nothing else to subdue, you may catch her in the early years subduing a gate-post or drawing homage from an empty chair.Если в детстве она не находит ничего, что ей покорилось бы, она попытается подчинить себе столбик у ворот или пустой стул.
Sophia's experimental victim was Constance, with suspended needle and soft glance that shot out from the lowered face.На этот раз подопытной жертвой для Софьи стала Констанция, которая исподлобья ласково смотрела на сестру, держа иголку на весу.
Then Sophia fell, in stepping backwards; the pyramid was overbalanced; great distended rings of silk trembled and swayed gigantically on the floor, and Sophia's small feet lay like the feet of a doll on the rim of the largest circle, which curved and arched above them like a cavern's mouth.Вдруг Софья, шагнув назад, упала - пирамида перевесила, огромные, обтянутые шелком обручи тряслись и размашисто раскачивались по полу, а маленькие ножки Софьи лежали, как кукольные, на ободке самого большого обруча, который изогнулся над ними, словно вход в пещеру.
The abrupt transition of her features from assured pride to ludicrous astonishment and alarm was comical enough to have sent into wild uncharitable laughter any creature less humane than Constance.Лицо ее внезапно изменилось - самоуверенность уступила место комичной растерянности, ее смятение выглядело столь забавно, что вызвало бы безудержный смех у всякого менее доброго человека, чем Констанция.
But Constance sprang to her, a single embodied instinct of benevolence, with her snub nose, and tried to raise her.Но Констанция, воплощение человеколюбия, подскочила к ней и, склонив свой вздернутый носик, попыталась поднять ее.
"Oh, Sophia!" she cried compassionately--that voice seemed not to know the tones of reproof--"I do hope you've not messed it, because mother would be so--"- Ой, Софья! - воскликнула она с состраданием, ее голосу, казалось, были неведомы укоризненные интонации. - Надеюсь, ты не помяла его, а то мама...
The words were interrupted by the sound of groans beyond the door leading to the bedrooms.