Повесть о старых женщинах (Беннетт) - страница 34

- Ради бога, что ты делаешь?
"Nothing," said Sophia.- Ничего, - ответила Софья.
The next instant Mr. Povey sprang up out of his laudanum dream.Через мгновение, очнувшись от сна под опием, встрепенулся и мистер Пови.
"It jumps!" he muttered; and, after a reflective pause, "but it's much better."- Ноет, - пробормотал он и, подумав, добавил: -Но в общем-то, гораздо лучше.
He had at any rate escaped death.- Во всяком случае, смерти он избежал.
Sophia's right hand was behind her back.Софья спрятала правую руку за спину.
Just then a hawker passed down King Street, crying mussels and cockles.Как раз в это время по Кинг-стрит проходил уличный торговец, возвещавший: "Мидии и креветки!"
"Oh!" Sophia almost shrieked.- Ах! - громко воскликнула Софья.
"Do let's have mussels and cockles for tea!"- Давайте купим мидий и креветок к ужину!
And she rushed to the door, and unlocked and opened it, regardless of the risk of draughts to Mr. Povey.- Она рванулась к двери, отперла и распахнула ее, не подумав, что сквозняк может повредить мистеру Пови.
In those days people often depended upon the caprices of hawkers for the tastiness of their teas; but it was an adventurous age, when errant knights of commerce were numerous and enterprising.В те времена вкус пищи, потребляемой людьми, нередко зависел от каприза уличных торговцев, это была эра предпринимательства, когда странствующих рыцарей торговли было очень много и они отличались изобретательностью.
You went on to your doorstep, caught your meal as it passed, withdrew, cooked it and ate it, quite in the manner of the early Briton.Вы выходили на порог, хватали вручаемый вам продукт, уходили в дом, варили и съедали его -все точно так, как это водилось у бриттов.
Constance was obliged to join her sister on the top step. Sophia descended to the second step.Констанции пришлось присоединиться к сестре на верхней ступеньке, тогда Софья опустилась на нижнюю.
"Fresh mussels and cockles all alive oh!" bawled the hawker, looking across the road in the April breeze.Свежие мидии и креветки, совсем живые! -завопил торговец, стоя на апрельском ветру и глядя через дорогу.
He was the celebrated Hollins, a professional Irish drunkard, aged in iniquity, who cheerfully saluted magistrates in the street, and referred to the workhouse, which he occasionally visited, as the Bastile.Это был знаменитый Холлинз, ирландец, горький пьяница, проживший неправедную жизнь; он бойко здоровался на улице с членами магистрата и называл работный дом, который иногда посещал, Бастилией.