Рориглан был раза в два меньше Кинбралана и во много раз уютнее. Уне отвели её постоянную гостевую спальню - с бархатной обивкой на стенах и окном, выходящим на поле и деревушку, жавшуюся к крепостной стене. Судя по тому, что несколько домов были сложены из побелённых камней, а прикрывали их черепичные крыши, крестьянам дяди Колмара жилось отнюдь не плохо. Или, может, дела пошли на лад с заботливой руки тёти Алисии? Она всегда знала, как обойтись с простым людом.
В отличие от матери. И (тем более) от самой Уны...
Уне нравилось, что вокруг так тепло и тихо, что слуги сияют от счастья не меньше дяди Колмара, а на знамёнах замка вышита толстая рыжая белка - герб лордов Рордери. Тётя Алисия не признавала кормилиц, поэтому ей приходилось целыми днями пропадать в детской (где Уна пропала заодно с нею), а ещё недосыпать по ночам. Она радовалась этому, как безумная. Ей ежеминутно казалось, что малыш снова голоден или что ему срочно надо сменить пелёнки - так что служанкам можно было посочувствовать... Мальчик, однако, выглядел спокойным, тянул молоко за троих и редко плакал.
Надолго и громко расплакался он единственный раз - когда Уна взяла его на руки.
Никто не догадался, почему это так заметно расстроило её. Тётя поспешила забрать свою драгоценность и свести всё в шутку, а мама... Мама посмотрела как-то странно. Уна предпочла не догадываться, о чём она подумала в тот момент. Что дочь станет плохой матерью - или что она всё чаще отпугивает детей и животных?..
К подаркам, которыми детская уже и так была завалена, прибавились погремушка с медными колокольчиками (от дяди Горо) и оберег - статуэтка длинноволосой богини Льер (от матери). Погремушка, разумеется, имела больший успех.
Сегодня Уна вернулась в детскую сразу после завтрака - пока мама отправилась проведать четырёхлетнего Горди, на время обделённого родительским вниманием. Как-то нечаянно (или не совсем?..) вышло, что Уна осталась с тётей наедине. И тихо мучилась, размышляя, подходящее ли сейчас время и место, чтобы начать тягостный разговор...
- Альен Рордери, - с любовью выдохнула тётя, поудобнее устраиваясь в кресле возле колыбели. - По-моему, потрясающе звучит.
Уна прикусила губу. Ей чудилось, что кто-то подталкивает в спину между лопаток, скребёт острыми коготками: ну, давай же, сейчас!..
- Да... Красивое имя, - тётя смотрела на неё - молча и внимательно. Шаль из тонкой шерсти, наброшенная поверх светлого домашнего платья, делала её похожей на большую приветливую кошку. - Мама удивилась, когда узнала о нём. И отец тоже.