Мать не выглядела слишком обеспокоенной.
— Ты сама его попросишь, — сказала она.
Чем больше Эрика думала об этой идее, тем больше она ей нравилась. Она помнила силу, что струилась в ее крови, когда она вдохнула порох, чтобы сражаться с Дугласом. Она знала, как порох обострил ее чувства и сделал быстрой. Насколько она понимала, пороховой маг способен на гораздо большее.
— Я отправлюсь в Адопест и встречусь с ним лично, — сказала она.
— Вообще-то он в Будвиле, — поправила мать. — Завтра ночью он будет на маскараде.
Эпилог
Норрин нравилась новая семья.
Ее отдали на воспитание фермеру к юго-западу от Адопеста. Старик настаивал, чтобы она называла его «папа», а его жена сразу начала учить Норрин адроанскому. У них было трое своих детей, но все выросли и уехали с фермы, и старикам, похоже, нравилась компания.
Норрин пробовала спрашивать про Эрику, но ни папа, ни его жена Мадия ничего не знали о ней и на все вопросы Норрин только качали головами.
Так прошла зима в Адро, и наступила ранняя весна. Папа и Мадия отпраздновали тринадцатый день рождения Норрин новой куклой и сладким печеньем. Она помогала на ферме и сблизилась с новой семьей, даже подружилась с двумя мальчишками с соседней фермы. Со временем она все меньше вспоминала о своем старом доме, хотя частенько желала, чтобы Филли все еще был жив и мог приехать к ней.
Однажды утром Мадия с торжественным выражением лица разбудила Норрин и велела одеться для похода в лес.
Папа отвез ее на несколько миль от фермы к краю огромного западного леса. Быки потащили телегу дальше, в глухую чащу, и Норрин заметила, что папа не насвистывает как обычно, когда управляет телегой.
Похолодало, и Норрин вспомнила, как бежала через леса северного Кеза до того, как Эрика ее спасла. Она сдержала порыв потереть ступни — на них еще оставались шрамы от того испытания — и поплотнее закуталась в куртку.
— Папа, — сказала она на ломаном адроанском. Мадия разговаривала на кезанском, но папа не знал ни слова. — Куда мы едем?
— Еще немножко, — тихо ответил тот.
Телега проехала поворот, и Норрин увидела заросшую травой поляну. Она уловила запах костра и увидела привязанную к дереву лошадь, на шее у которой висел мешок с сеном.
Папа остановил быков и с доброй улыбкой повернулся к Норрин.
— Не бойся.
«Чего?» — хотела спросить она. Но папа уже слезал с телеги. Он пересек дорогу и знаком позвал Норрин за собой. Мгновение она колебалась, испытывая те же тревогу и страх, что мучили ее во время побега от охотников на магов. Что происходит?
Рядом с костром стоял на коленях молодой офицер. Когда папа приблизился, он встал. Они пожали друг другу руки и обменялись несколькими словами. На мужчине была адроанская форма — темно-синяя с серебряным галуном и алым воротником. Он был выше папы, выше Сантиоль, и стройным, как молодая ива. Чисто выбритое лицо и идеальный пробор в черных волосах.