В тот момент, когда сыщицы приехали во двор Евдокии, туда же завернул и стал припарковываться автобус с траурными лентами и надписью «Ритуал». Из автобуса начали выходить люди с печальными лицами в темных одеждах.
Одной из последних вышла Софья Минина. Увидев девчонок, она оживилась и сразу стала рассказывать:
— Ой, вот ведь беда, девоньки. Похоронили нашу Евдокию. И не от руки какого-нибудь незнакомого человека умерла ведь, а от рук любимого внука. Вот что наркотики с людьми делают…
Невысокая красивая женщина с усталым лицом и неподвижным взглядом вздрогнула и медленно повернулась к Мининой.
Подруги сразу решили, что это дочь Евдокии. Лицо ее казалось точным слепком лица Фоминой. Но если у последней черты лица были расплывшиеся и грубые, то у женщины, стоящей перед ними, аристократичне, тонкие, словно выточенные искусным резцом. Она поднесла к лицу скомканную салфетку, вытерла глаза и обратилась к Мининой:
— Зачем вы так, Софья Гавриловна? Вы же знаете Андрюшу, он и мухи не обидит. Я ведь вам так много про него рассказывала, каким он рос…
— Я-то знаю, что рос он тихим, а как связался с наркотой, будто бес в него вселился.
Грубил всем, мусорил…
— Но ведь грубил и мусорил — это не убил. Ведь он и бабушку свою любил, и в сестренке своей, Леночке, души не чает, — из глаз женщины покатились слезы, но она их не вытирала и, казалось, даже не замечала.
— Может оно и так, Наташенька, бедная моя. Только ведь полиция его арестовала, значит виноват. Они же не будут невиновных хватать. Вот и вещи Дусины у него нашли.
Минина приобняла безутешную женщину за плечи, и они тихонько побрели к подъезду. Подруги переглянулись и, не сговариваясь, двинулись за ними вслед.
Все вместе зашли в безобразно грязный лифт, Светку передернуло от отвращения. Алька была бесконечно рада, что не пришлось идти пешком, поэтому молчала. Остальные, кажется, ничего не заметили.
Они вошли в квартиру Фоминой. Народ уже успел выпить по рюмке, а может и по две, поэтому разговоры, на секунду стихшие при их появлении, возобновились снова, и были они отнюдь не печальными. Юркая женщина в одетом поверх темного платья переднике с изображением скульптуры Венеры Милосской усадила подруг к столу, налила водки и поставила перед ними бульон с пирожком. Светка взяла в руку рюмку водки, Алька тяжело на нее взглянула. Алевтина взяла несколько блинов, теперь Светлана пригвоздила ее взглядом.