— Вставай. У нас есть дело.
И на руки меня поднял.
Легко так поднял. А я, пусть и гляжусь тщедушной, но вешу пятьдесят пять килограммов. Влад вот утверждал, что носить их не так просто, а он был повыше некроманта и в плечах пошире. И… и вообще, будут меня тут всякие на руках таскать!
— Дело?
— Сейчас ты пойдешь прогуляешься…
— Что?
Гулять? Посреди ночи?
— У тебя бессонница. — Ричард осторожно поставил меня на ноги. И платье, съехавшее с плеча, поправил. Волосы пригладил.
— У меня нет бессонницы…
— А давай представим, что есть? — Он завел прядку за ухо.
— И в приступе бессонницы я гуляю по дому?
В это верилось слабо.
— Ну… может, тебе попить захотелось… и ты искала дорогу на кухню…
Пить мне не хотелось вот никак. Более того, даже если бы меня жажда мучила, я бы после этаких уговоров постаралась бы с нею управиться. Что-то все это, мягко говоря, выглядело преподозрительно.
— Ричард, — я старалась говорить ласково-ласково. Мужчины же, что коты, ласку любят. Так моя соседка утверждала, а поскольку замужем она умудрялась побывать раз шесть, то знала, о чем говорила. — Солнышко…
Он явно смутился.
Да уж, солнышко из него, как из меня шпалоукладчица.
— Скажи, что ты задумал?
— Я?!
И глаза честные-честные.
— Задумал. — Я села в кресло и обняла себя. — Не отрицай. Кому на этот раз скормить собираешься?
— Не собираюсь!
Получилось почти искренне. Я же молча сунула палец под золотой ошейник.
— Снимешь?
— Нет.
И набычился. Смотрит хмуро. Прикидывает, буду я похожа на несчастную заблудившуюся в местных коридорах девицу, если меня пинком из комнаты выставить.
— И не пытайся, я буду сопротивляться.
Ричард хмыкнул.
— Орать стану… так орать, что всю нежить твою распугаю.
Я, конечно, сомневалась, что нежить здесь столь пуглива, но что еще я могла сделать? Только в кресло вцепиться, а судя по выражению на лице некроманта, он готов был выставить меня за дверь вместе с креслом.
— Поэтому… — Я сделала глубокий вдох. — Рассказывай, что ты задумал.
— Вывертня поймать.
— Кого?
— Вывертня, — повторил Ричард. — Не слышала?
Я покачала головой.
— Может, и к лучшему… Оливия. Это безопасно…
Я приподняла бровь.
— Почти безопасно… — поправился Ричард. — И другого способа нет. Вывертень разумен. И хитер. Он знает, что я здесь, и затаится. На неделю. Месяц… а если он тот, о ком я думаю, то и на год… он и таился. Он матерущий, судя по следам. Но раньше вел себя осторожно. Охотился или за чертой города, или в старых кварталах… тела прятал. А теперь вот осмелел.
— А я при чем?
— Я на тебя манок поставил.
Значит, золотое ожерелье — это отнюдь не забота о моем внешнем виде.