РЕНЕ: Уж больно вы в себе уверены, Густав, в качестве дамского угодника.
ГУСТАВ: Жизненный опыт!
РЕНЕ: Я уверен, что у меня было не меньше женщин, чем у вас…
ГУСТАВ: Не меньше, чем у меня? Исключено!
РЕНЕ: Потому что у вас их было так много?
ГУСТАВ: Не счесть!
РЕНЕ: А были вы женаты?
ГУСТАВ: Да, я женился в 1915.
РЕНЕ: А дальше что?
ГУСТАВ: А дальше — ничего.
РЕНЕ: Больше не женились?
ГУСТАВ: Нет, больше не женился! Так что вы собираетесь сказать вашей малышке?
РЕНЕ: Да ничего! А что я, по-вашему, должен ей сказать?
ГУСТАВ:…Я что-нибудь для вас придумаю…
РЕНЕ: Благодарю, но я предпочитаю действовать самостоятельно.
ГУСТАВ: (размышляет вслух) Надо найти что-нибудь любезное, но так, чтобы не было никаких сомнений относительно ваших намерений. А вы как полагаете, Фернан? Что вы на это скажете?
ФЕРНАН: Я несколько обеспокоен…
ГУСТАВ:…Ничего страшного.
ФЕРНАН: Нет, я тревожусь, мне кажется, что собака шевелится.
ГУСТАВ: Совершенно с вами согласен, она — потрясающая! Полное впечатление, что живая.
РЕНЕ: Нет, Фернану кажется, что она двигается на самом деле.
ГУСТАВ: Вот как? По-вашему собака двигается?
ФЕРНАН: А на самом деле нет?
РЕНЕ: Не думаю… Она ведь каменная.
ФЕРНАН: Тем не менее…
ГУСТАВ: (Рене) С ним это уже случалось?
РЕНЕ: Да. Несколько месяцев тому назад ему казалось, что на террасе качка, как на корабле. Потом прошло.
ФЕРНАН: Она шевелилась!
ГУСТАВ: Значит, не так заметно.
ФЕРНАН: А вам разве не видно, что она шевелится?
РЕНЕ: Хотите, мы уберем эту собаку, Фернан?
ФЕРНАН: Нет, не стоит.
ГУСТАВ: Может, она сама уйдет.
РЕНЕ: Помогите мне отодвинуть ее подальше.
ГУСТАВ: Ах, нет, не хотелось бы!
ФЕРНАН: Глядите, глядите вместе со мной, вы увидите, что она шевелится.
Все трое не спускают глаз с собаки
ФЕРНАН: (после паузы) Ну что, говорил я вам!
ГУСТАВ: О, ля, ля, ля, ля…
РЕНЕ: Пошли, Густав, помогите мне ее отодвинуть.
ГУСТАВ: Не о помощи речь идет, а о том, чтобы всё сделать самому, поскольку вы со своей ногой ни на что не годитесь.
РЕНЕ: Я буду вами руководить.
ГУСТАВ: Очень мило, с вашей стороны.
Сколько позволяют ему силы, Густав толкает собаку, но статуя тяжелая и сдвигается еле-еле.
ГУСТАВ: Вот теперь она шевелится, Фернан. Это называется шевелиться.
ФЕРНАН: Что я вам говорил?
РЕНЕ: Давайте, давайте, еще немного.
Густав двигает статую.
РЕНЕ: Так хорошо? Вам больше ее не видно, Фернан?
ФЕРНАН: Спасибо, так хорошо.
ГУСТАВ: Не видно и не слышно, Фернан? Чтобы понять, что движется, а что — нет, взгляните на тополя: их верхушки как раз шевелятся.
ФЕРНАН: Думаю, мне надо подняться.
ГУСТАВ: Смелее, вставайте!