С карабинами на изготовку Сандокан и его друзья всматривались в заросли, пытаясь увидеть тигра, однако безрезультатно. Впрочем, растительность в этом месте была столь густа, что нелегко было проникнуть взглядом за ее завесу. И все же тигр, видимо, прошел здесь недавно. Этот сильный и характерный запах, который они оставляют позади себя, еще чувствовался. Потревоженный лаем Пунти, он, должно быть, решил укрыться.
— Куда он забился? — спрашивал Сандокан, нетерпеливо трогая курок карабина.
— Он понял, что с нами не стоит связываться, — сказал Янес, — и спрятался в свое логово.
— Неужели он сбежал от нас?
— Если Пунти взял след, это ему не удастся.
— А Дарма? — спросил Янес. — Я ее не вижу.
— Не беспокойся, она идет за нами. Она просто не любит слонов, к этим животным у нее антипатия.
— Тихо, — сказал Сандокан. — Пунти обнаружил его!
Из чащи колючего бамбука слышался яростный лай.
— Он схватился с тигром? — вскричал Янес.
— Он не станет, мой умный пес, — ответил Тремаль-Найк. — Он понимает, что не в силах сразиться с тигром. Он только дает нам знать.
В этот момент моланг, который стоял позади паланкина, держась за его край, крикнул Тремаль-Найку:
— Господин, вон он.
— Ты видел его?
— Да. Он прячется там внизу, в траве. Разве ты не видишь, как трава шевелится? Тигр крадется там, стараясь уйти от твоей собаки.
— Погонщик! — крикнул бенгалец. — Толкни слона вперед: сейчас мы будем стрелять.
По свистку погонщика слон ускорил шаг, направляясь к высокой траве, из которой доносился прерывистый лай Пунти. Второй слон с шестью малайцами на спине следовал за ним.
Запах дикого зверя больше не чувствовался. Тем не менее слон, не новичок в таких опасных охотах, казалось, чуял присутствие страшного врага. Он выказывал знаки живейшего беспокойства: шумно отдувался, тряс огромной головой; время от времени по всему телу его проходила сильная дрожь, которая ощущалась даже в паланкине.
Несмотря на свою огромную силу и необыкновенную мощь хобота, которым они вырывают с корнями большие деревья, слоны испытывают настоящий страх перед тиграми. Бывает, что они даже отказываются идти вперед и остаются глухи к понуканиям своих погонщиков.
Но первый слон был храбрец: он уже много лет участвовал в таких охотах и, как уверял его погонщик, немало тигров затоптал своими мощными ногами. Однако сейчас даже он колебался. Его товарищ, который шел следом, тоже был неуверен, и погонщику приходилось понукать его ударами пики.
Неожиданно моланг, который прошел вперед и теперь стоял, держась за плечи погонщика, крикнул: