Наши сердца замедляются. Мы обречены.
Я просыпаюсь. Я не умерла. Надавливаю на
грудь Айзека, чтобы разбудить. Он не двигается. Его
кожа на ощупь странно холодная и ж ёст к ая. « О,
Боже».
— Айзек! — толкаю его с тем малым
количеством силы, что у меня есть. — Айзек!
Прижимаю ухо к его груди. Мои волосы у меня
во рту, падают в глаза. Не могу добраться до пульса
на его шее. Я в ловушке между ним и одеялом. И
собираюсь испытать приступ астмы. Чувствую, что
он надвигается. В этом одеяле не хватает воздуха.
Всё, что я слышу — это собственное бешеное
дыхание. Я должна распутать нас, но он тяжёл, как
тысяча фунтов. Толкаю его на спину и изо всех сил
пытаюсь выбраться из одеяла. Борюсь за воздух,
тогда как мои дыхательные пути сужаются. Я должна
выбираться вверх и наружу. Когда я свободна от
свёртка, воздух бьёт по мне. Очень холодно. Это
необходимо моим лёгким, но я не знаю, как его туда
втянуть. Отодвигаю одеяло от лица А й з е к а и
прижимаю пальцы к его шее. Снова и снова бормочу:
« Пожалуйста».
« Пожалуйста, не умирай.
Пожалуйста, не оставляй меня здесь одну.
Пожалуйста, не оставляй меня.
Пожалуйста, не дай мне испытать приступ
астмы прямо сейчас».
Я
чувствую
пульс.
Он
очень
слабый.
Поворачиваюсь на спину и хриплю. Это страшный
з вук . Звук смерти. Почему я всегда умираю? Я
выгибаю спину, мои глаза закатываются. Я должна
помочь Айзеку.
« Стол!... Что со столом?»
Я знаю. Вижу всё то, что видела прошлой
ночью в своём бреду. Стол из моей книги. Я писала
об этом в переносном смысле. Образ, что все великие
вещи совершаются вокруг стола: отношения, планы
войны, приёмы пищи, которые позволяют нашим
телам выживать. Стол представляет собой жизнь и
выбор. Мы видим его в Камелоте, когда рыцари
короля Артура собирались вокруг круглого стола, а
также в картине «Тайная вечеря». Мы видим его в
рекламе, где семьи едят обед, смеясь и передавая
корзины хлеба. Я писала о том, что стол был
источником. Я была на начальн ом этапе моих
отношений с Ником и пыталась проиллюстрировать,
где всё пошло не так. Нам нужно было вернуться к
столу,
чтобы
вдохнуть
жизнь
в
умирающие
отношения. Это было мелодраматично и глупо, но
См о т р и т е л ь Зоопарка воплотил это в жизнь.
Установил его на нашей кухне, а я отказывалас ь
видеть.
Я поворачиваюсь на колени и ползу... к люку.
Мне удаётся пройти половину пути вниз, прежде чем
я падаю. Не знаю, был ли это холод, который сделал