минуту и вместо этого сжимаю руку в кулак. Айзек
ухмыляется и качает головой, возвращаясь к своей
работе. Я рада, что он не давит на меня. Поднимаю
другую страницу. Эта моя. История, которую я
написала для Ника. Вместо того чтобы положить её в
стопку, я читаю. Банальная истина. Это был мой
вызов ему. Первая строка книги начиналась
следующим образом:
«Каждый раз, когда ты хочешь вспомнить,
что есть любовь, ты ищешь меня».
Эта строчка задела каждую женщину, которая
когда-либо предлагала своё пульсирующее маленькое
сердце человеку. Потому что у всех нас есть кто-то,
кто напоминает нам о том, как жалит любовь. Эта
безответная любовь, которая ускользает сквозь
пальцы, как песок. Вторая строка книги немного
обескураживает.
Именно
поэтому
их
глаза
продолжали следовать за следами моих слов. Я сеяла
крошки хлеба для катастрофы, которая должна была
грянуть.
«Держись, нахрен, подальше от меня».
Я написала книгу только потому, что он
написал свою для меня. Вполне справедливо.
Большинство
людей
переписываются
или
разговаривают по телефону, или посылают письма по
электронной почте. Мой любимый и я написали друг
другу
книги. Эй! Вот сто тысяч слов о том
«Почему, чёрт возьми, мы разбежались?» В конце
концов, это Ник сделал меня калекой, украл мою
веру. И, вскоре после того, как я получила судебный
приказ против Айзека, решила, что эту историю
стоит рассказать.
Когда мы расстались, это был его выбор. Ник
любил любить меня. Я была другой, и он ценил это.
Думаю, что заставила его чувствовать себя творцом,
потому что он не знал, что такое страдать, пока я не
вошла в его жизнь. Но Ник меня не понял. Он
пытался изменить меня. И это нас уничтожило. А
потом Айзек прочитал мне эту книгу, сидя на краю
моей больничной кровати, а моя грудь почивала
где-то в контейнере медицинских отходов. Внезапно
я услышала мысли Ника, видя себя такой, какой он
увидел меня, и слышала, как он зовёт меня.
Н и к Ниссли был совершенным. Совершенный
снаружи, совершенный в недостатках, совершенный
во всём, что говорил. Его жизнь была грациозной и
его слова были изящно остры во всех смыслах,
письменном и разговорном. Но он не подразумевал
ни одно из них. И это было самым большим
разочарованием. Ниссли был самозванцем, который
пытался понять, каково это — жить. И он нашёл
меня, когда я смотрела на озеро, и поймал. Потому
что меня окутывала пелена тьмы, а Ник отчаянно