поговорим об этом.
Айзек поворачивает голову, чтобы посмотреть
на меня. Вместо того, чтобы избегать его глаз, я
удерживаю их. Взгляд доктора такой пронзительный.
Стальной.
— Я никому не рассказывала эту историю. И не
в состоянии понять, как о ней узнали. Вот почему эта
комната кажется совпадением, — говорю я.
Он не отвечает, так что я продолжаю:
— Ты рассказал кому-то, не так ли?
— Да.
Он лгал мне. Говорил, что не рассказывал ни
единой душе. Может быть, я тоже солгала. Не помню.
— Кому ты рассказал, Айзек?
Мы дышим в унисон, две пары бровей
сдвигаются.
— Моей жене.
Мне не нравится это слово. Оно заставляет
меня думать о фартуках с яблоками и оборками, и о
слепой, покорной любви.
Я
отвожу
взгляд. Смотрю
на
концы
лакированных
грив, которые украшают лошадей.
Одна лошадь чёрная, другая белая. У чёрной ноздри,
расширяющиеся как у скаковой лошади, её голова
отброшена в сторону, глаза выпучены от страха. Одна
нога
подогнута
вверх,
в
процессе
шага,
приговорённого к вечности стекловолокном. Из двух
лошадей она более впечатляющая: упёртая, сердитая.
Я расположена к ней. Главным образом потому, что
стрела пронзает её сердце.
— Кому рассказала она?
— Сенна, — отвечает он. — Никому. Кому ей
рассказывать?
Я вскакиваю на ноги и иду босиком к первой
лошади — чёрной. Исследую седло мизинцем. Оно
изготовлено из костей.
Я не в восторге от правды; вот почему
обманываю себя. И ищу кого-то, чтобы обвинить.
— Таким образом, это совпадение, как я и
сказала вначале. — Я сама не верю в это, но Айзек
утаивает что-то от меня.
— Нет, Сенна. Ты смотрела на лошадей, я имею
в виду, действительно смотрела на них? — я
поворачиваюсь к нему лицом.
— Я смотрю на них прямо сейчас! — почему я
кричу?
Айзек рывком приближается ко мне. Когда я не
смотрю на него, он хватает меня за плечи и
разворачивает, пока я снова не смотрю на чёрную
лошадь. Мужчина крепко удерживает меня.
— Замолчи и посмотри на неё, Сенна.
Меня передёргивает. Я смотрю, только чтобы
он снова не произнёс так моё имя. Вижу чёрную
лошадь, но новым взглядом: не упрямым, простым
взглядом старой Сенны. Я вижу всё. Я чувствую всё.
Дождь, музыка, лошадь, в стержне которой есть
трещина. Ощущаю запах грязи и сардин ... и ещё
что-то... кардамон и гвоздику. Я достаю это, достаю
из
памяти
так
быстро,
что
моё
дыхание
останавливается. Руки Айзека ослабевают на моих
плечах. Я разочарованна, он был тёплым. Я могу
убежать, но подворачиваю пальцы ног, пока не