Первое время мы еще осторожничали. Я посвятила Мишу в фокус с портативной камерой. Вдвоем его проделывать было куда легче. Как оказалось, Миша отлично разбирался в технике и обладал навыками программирования. Он очень быстро настроил все так, что сигнал с моей камеры шел теперь ему в мобильный телефон. Это означало, что мне не нужно было больше рисковать, просматривая запись прямо в игровом зале или отлучаясь в туалет. Теперь данные сразу поступали Мише, сидевшему за соседним столиком, а затем он, изображая загулявшего туриста, поднимался, пошатываясь, подходил к игровому столу и случайно задевал меня рукой, пальцами выстукивая по спине принятые между нами условные обозначения.
Со временем, когда Миша поднаторел в карточных фокусах, мы стали меняться. И теперь уже я считывала показатели камеры с телефона, а потом передавала данные Мише.
В такие дни мы, разумеется, разъезжались из казино поодиночке. И когда я добиралась до отеля, Миша уже ждал меня в номере. Он привычно притискивал меня к своей могучей груди, целовал, называл умницей и, плотоядно ухмыляясь, совал мне стопку денежных купюр, приговаривая:
— Твоя доля, мой ангел!
Из Лас-Вегаса мы, конечно, вскоре уехали и принялись колесить по другим игорным меккам всего мира. Перелетали из Америки в Европу, потом в Азию, в Бангкок, Макао, Сингапур. Затем снова возвращались в Америку. У Миши, с его состоянием и связями в деловом мире, давно было греческое гражданство.
Вскоре Миша как-то незаметно взял на себя главенство в нашем тандеме. Именно он теперь вел всю бухгалтерию. Я любила наблюдать за тем, как он высыпал на стол груду разноцветных фишек, а затем лихо тасовал их, как кусочки головоломки, решая, что обменять на чеки, что на купюры, а что пока оставить так. Временами мне даже начинало казаться, что фишки в его руках как-то сами собой умножаются, что их здесь намного больше, чем было вчера. Разве такую груду я накануне сгребла в сумочку? Впрочем, вдаваться в подробности мне не хотелось. Нет, если бы деньги утекали куда-то на сторону, я бы немедленно встрепенулась. Но ведь их вроде как становилось больше. Разве стал бы Миша обманывать меня в мою пользу? Какой ему в этом мог быть профит?
К тому же его бизнес-чутье тоже работало нам на руку. Казалось, он мог проворачивать в голове какие-то сложнейшие операции. Иногда замирал ненадолго, наморщив лоб, щелкал пальцами, прикидывая что-то в уме, а затем в руках его снова начинали мелькать фишки, купюры, чеки. Затем он снова отправлял меня в ближайший банк или кассу казино со строгими инструкциями: вот это поменять, вот это обналичить.