Полный провал. На лице леди отразилось выражение недовольства и брезгливости, будто ей в гостях подали к чаю прокисшее молоко.
Очень трудно справиться с чувством, что ты кому-то не нравишься, поэтому я солнечно улыбнулась и опустилась в вежливом реверансе.
— Добро пожаловать, леди Уиндхем, надеюсь, ваше путешествие не было слишком затруднительным.
— Милочка…
Леди встала в полный рост, оперлась на трость и подняла подбородок, словно королева. Посмотрела на меня сверху вниз, сполна пользуясь преимуществом внушительного роста.
— Я не представляла размеров катастрофы. Простите, мне нужно перекинуться парой слов с леди Корделией. Отмените все свои планы на сегодня. Нам понадобится немало времени и сил, чтобы придать вам хоть отдаленно удовлетворительный вид.
Без лишних слов леди Уиндхем покинула комнату, оставив меня одну. Я осела в кресло, лихорадочно начала снимать травинки с подола, а потом бросила глупое занятие. Не в них дело. Если до сих пор, общаясь с лордом Бестерном и Роуз, я могла хоть немного побыть собой, то сейчас кристально ясным стало истинное положение дел: жениться на служанке не только дикий мезальянс, но и несмываемый позор.
Общество аристократов закрыто и следует традициям, не записанным ни в одной книге. Малейшее нарушение — ты теряешь очки на невидимом счету, становишься парией. Леди Уиндхем хватило одного взгляда, и она узрела правду.
Ладно Бестерн, ему Пруденс предсказала что-то крайне важное обо мне. Но неужели Энтони не видел, что я дикарка? Хотя… Мужчин всегда тянуло на экзотику, может, я привлекла его именно отсутствием манер?
А вот женщины не простят невоспитанности и сделают все возможное, чтобы отравить мне жизнь.
Может быть, об этом меня предупреждала Пруденс?
Леди Уиндхем вплотную занялась моими манерами. В течение двух дней меня поднимали в шесть утра и тщательно одевали. Роуз в помощь отрядили двух служанок — горничная не справлялась сама с завышенными требованиями леди Уиндхем к моим нарядам. Когда я представала перед испытующим взором компаньонки, она придиралась к любой мелочи.
Роуз пришлось выслушать немало нелестных эпитетов о лени и разгильдяйстве челяди. Моя горничная растеряла толику жизнерадостности, но стала работать намного усердней. Надо признать, что с появлением домашнего тирана мои платья стали идеально отглаженными, украшения — подобранными со вкусом, а прическа — достойной журналов мод из нашего мира.
Из заказанного гардероба было отобрано всего два платья, которые госпожа Веллсбери придумала собственноручно. Наряды, выбранные свекровью, были злобно осмеяны, на счастье, сама Корделия не присутствовала при этом, занятая Пруденс, а я мужественно приняла на себя ответственность за «убожество и вульгарность, придуманные скудоумием и гордыней».