Эрик, конечно же, вернулся. Как и Влад. Тот обнимал за плечи сына, заметно выросшего и окрепшего за эти годы. Влад гордился им. Хвалил. И Ира кроткой тенью улыбалась рядом. Дима пыжился от важности, рассказывая, как им пришлось противостоять охотникам.
Майя посмеивалась — уж она-то знала, что опаснее всего было внизу, в гостиной, среди десятков врагов, вошедших через дверь. И именно она, ее сила, в итоге нас спасла.
Хегни держались отстраненно, собравшись у камина. Аделаида изучала пол, когда Филипп о чем-то тихо говорил с соплеменниками. Меня не покидало ощущение, что хегни скоро покинут дом — слишком опасным Филиппу виделось совместное проживание со скади и атли. К тому же, с Владом они по-прежнему не ладили. Если можно так назвать презрительные попытки Влада не замечать своего бывшего жреца.
Дарла и Алиса терлись возле Эрика, что, собственно, меня ни капли не удивило. Скорее всего, рассказывали о произошедшем. О том, как охотники прорвались, о том, как Алла…
Слезы тут же навернулись на глаза, и я постаралась их сморгнуть. Не хватало еще раз разреветься — мало, что ли, позора?
Мирослав похлопал меня по плечу.
— Идем?
— Да…
Нас заметили на середине лестницы. Влад поднял глаза, потом Эрик. Под его взглядом я растерялась окончательно. Замерла, не в силах сделать и шага, и Мирослав поддержал меня за локоть.
Тяжело. Ступать со ступеньки на ступеньку, держать спину прямой, а подбородок вздернутым, сдерживать слезы.
Эрик шагнул в нашу сторону, и говорящая что-то по инерции Алиса замолчала. Мазнула по мне колючим взглядом и отвернулась к Дарле.
У самого основания лестницы меня схватили за руку. Я обернулась, и Даша отчаянно прошипела мне на ухо:
— Не говори Эрику. Об охотнике. — И добавила почти жалобно: — Пожалуйста…
Я кивнула чисто машинально. Ведь и так не собиралась рассказывать, да и не до того совсем… А через секунду он меня обнял.
От него пахло гарью. Мокрым снегом. Карамелью. И я не могла понять, какой запах чувствовался острее. Поэтому просто уткнулась носом в его куртку и из последних сил сдерживала слезы.
— Я горжусь тобой, — шепнул он мне в волосы. Тихо, ласково, серьезно.
Годится? Чем? Из-за меня же Алла…
Тело непроизвольно затряслось в сухих еще рыданиях. Горло рвало спазмом, на плечи, казалось, давил целый мир. Ничего, теперь уже легче — Эрик ведь меня держит. Не упаду.
Но обида все же вырвалась колкой фразой:
— Никогда… Больше никогда не заставляй меня быть собой!
Он отстранил меня, внимательно всмотрелся в лицо и кивнул.
— Никогда.
— Что делать с охотником? — спросил со второго этажа Антон. — Мы же не оставим его в доме! Эрик?