По инерции получилось сделать три шага. Всего три шага, прежде чем замереть. Потому что коридор пустой, нет никого, да и кому тут быть, если на нашем этаже лишь ясновидцы и хегни, а ни те, ни другие по дому шастать не любят.
Эрик шел навстречу, как ни в чем ни бывало. Один. От странной интимности — лишь я, он и приглушенный, желтый свет кованых бра — я растерялась. И понимала, что стоять глупо, но ничего не могла с собой поделать. Ноги будто вросли в треклятый пол!
Впервые с момента ссоры мы одни в почти замкнутом пространстве. И взгляд, которым Эрик по мне мазнул, лишен привычного холода. Или показалось?
Дыши, Полина, дыши. Что же ты, как школьница, застыла тут, мнешься? Жизнь не кончается на расставаниях.
Поэтому я вздохнула и сделала шаг. Наше движение друг другу напоминало танец, в котором вел Эрик. Я лишь подстраивалась. Танец мне не нравился. Хотелось поскорее его закончить, спрятаться за закрытой дверью и отдышаться. Сбежать? Пожалуй. Но лучше так, чем раскрывать эмоции, которых от тебя не ждут.
Мы почти поравнялись, чтобы разойтись, когда в шаге от мнимой свободы колени у меня все же дрогнули. Подвели. Уверена, удержаться на ногах я бы смогла — подумаешь, споткнулась.
Прикосновение обожгло. И от запахов — родных, близких, но затертых памятью — потемнело в глазах. Цитрус. Кедр. Карамель. Прозрачный холод глаз. Голос хриплый, пробирающий. От него еще сильнее колотится сердце.
— Осторожнее, пророчица. Упадешь еще, поранишься.
Выдох — слишком громкий, и волнение скрыть не удается. Цепляюсь взглядом за его взгляд, как крючком, стараясь удержать. Но он срывается скользкой рыбой. Эрик отпускает меня и идет дальше. А я стою еще несколько минут, боясь спугнуть его запах, оставшийся на одежде.
Цитрус. Кедр. Карамель.
И горячей волной накатывает понимание: я потеряла его.
Нет, человека нельзя потерять, он же не кошелек. Однако наши отношения треснули, и трещину эту ничем не замажешь. А это значит…
Нужно жить дальше. Забыть. Возможно, Эрик больше не злится и выслушает. Если ему все равно… Будет больно, но я переживу. А сейчас дело важнее. Гарди и его излечение. А если так, то нужно поговорить, выяснить, что Эрик думает об этом. Вести себя, как добропорядочная и послушная хищная. Не будем же мы друг от друга вечно бегать.
Если ему все равно… А если нет?
Когда в ванной я посмотрела на себя в зеркало, из груди вырвался невольный стон. Ну почему я встретила Эрика именно сейчас, после пробежки? Растрепанная, потная, щеки горят, а волосы… Черт-черт-черт! Единственный раз, когда Эрик решил заговорить со мной, я в таком виде. Конечно, Алиса на моем фоне выигрывает. Она-то всегда опрятная, причесанная и помнит про духи.