|
| The Oil People liked Josephine because she was a polite, friendly child, and they liked themselves for liking her. They felt it was democratic of them to allow a poor kid from the other side of town to associate with their children. | "Нефтяным людям" нравилась Жозефина -вежливая и симпатичная девочка, и они были довольны собой, своей демократичностью, позволяя ребенку из бедной семьи общаться с их собственными детьми. |
| Josephine was Polish, but she did not look Polish, and while she could never be a member of the Club, they were happy to give her visitors' privileges. | Жозефина была не похожа на польку, и, хотя они никогда бы не приняли ее в члены своего клуба, этим людям доставляло удовольствие наделить ее гостевыми привилегиями. |
| Josephine was allowed to play with the Oil Children and share their bicycles and ponies and hundred-dollar dolls, so that she came to live a dual life. | Жозефине было позволено играть с "нефтяными детьми", пользоваться их велосипедами, пони и стодолларовыми куклами. Так получилось, что она стала жить двойной жизнью. |
| There was her life at home in the tiny clapboard cottage with battered furniture and outdoor plumbing and doors that sagged on their hinges. | Одна ее жизнь была дома, в маленьком дощатом оштукатуренном коттедже с обшарпанной мебелью, уборной во дворе и криво висящими дверями. |
| Then there was Josephine's life in beautiful colonial mansions on large country estates. | Другая же жизнь девочки протекала в больших красивых особняках колониального стиля, окруженных обширными сельскими угодьями. |
| If Josephine stayed overnight at Cissy Topping's or Lindy Ferguson's, she was given a large bedroom all to herself, with breakfast served by maids and butlers. | Если Жозефине случалось остаться на ночь в доме Сисси Топпинг или Линди Фергюсон, то ей одной отводили большую спальню, а завтрак подавали горничные. |
| Josephine loved to get up in the middle of the night when everyone was asleep and go down and stare at the beautiful things in the house, the lovely paintings and heavy monogrammed silver and antiques burnished by time and history. | Жозефина любила встать среди ночи, когда все спали, сойти вниз и рассматривать наполнявшие дом прекрасные вещи, чудесные картины, тяжелое серебро с монограммами. |
| She would study them and caress them and tell herself that one day she would have such things, one day she would live in a grand house and be surrounded by beauty. | Она рассматривала их и гладила, говоря себе, что когда-нибудь и она будет жить в великолепном доме, в окружении красоты. |