Норин буквально лишилась дара речи - о таком она слышала впервые.
- Любить ей было мало. Ей надо было обладать. Такой вот инстинкт собственницы. Только сердце ее заледенело. Она могла подарить лишь свою красоту и неглубокие чувства. - Рамон вздохнул и грустно посмотрел на Норин. - Да и в постели она была самой холодной женщиной из всех, кого я знал. Только и думала о контрацепции.
- Но она говорила, что ты не хочешь детей, - вставила Норин.
- Да я-то их хотел, а Изадора обожала лишь мои деньги. - Рамон цинично усмехнулся. - И то, что на них можно купить. Ты знала, что у нее до меня был любовник? И она не бросила его даже после свадьбы. И до самой смерти у нее был все тот же любовник. И в Париж со мной она хотела поехать из-за него он должен был быть там. Изадора предупреждала меня, что, если я оставлю ее дома, мне же будет хуже. Грозилась, что расквитается со мной. - Голос его был полон горечи. - Так и поступила. Страшнее и придумать нельзя - умерла, оставив на мне груз ответственности.
- Ты винил меня...
- Я винил себя, - перебил он резко. - И сейчас виню. Свалить все на тебя было тогда для меня единственным выходом. - Его глаза с грустью посмотрели на нее. - Будто ты могла бросить кого-то в беде, бросить умирать... - Рамон усмехнулся. - Ты полна нежности, что заставляет меня ругать себя за каждое грубое слово, за все, что я наговорил тебе. - Он медленно подошел к кровати и сел на краешек. Тонкими пальцами взял руку Норин И прижал ладонью к своей груди, к сердцу. На лице, которое она любила больше всего на свете, отражалось желание. Да, он хотел ее. Однако это желание выросло не из любви, знала Норин, - обыкновенная физическая реакция.
Ее рука безвольно упала на одеяло.
- Все нормально, - тихо произнес Рамон. - По-моему, я тебе небезразличен, но я не собираюсь торопить тебя. Если хочешь вернуться в свою квартиру - возвращайся. Ты получишь все необходимое, все, что захочешь, кроме Мушки, - он улыбнулся, а котенок, словно почувствовав, что речь идет о нем, вытянувшись во всю длину, перевернулся на спинку.
У Норин защемило сердце при мысли о детях, которых не было у Рамона, и ее рука инстинктивно потянулась к шраму.
- Когда заживет, шва почти не будет видно, - заметил Рамон, следя за ее движением. - Я горжусь своей работой.
Норин улыбнулась в ответ.
- Потрудился на славу. - И подняла на него взгляд. - Ты был очень добр ко мне.
- Считаешь, что доброта вызвана угрызениями совести?
- Мне это приходило в голову.
- Ты не совсем права. Может, передумаешь и останешься?