- Ты с каждым днем волнуешься все больше, - произнес он мягко и ласково сжал ее пальцы. - Объясни, почему.
- Я не так много знаю о мужчинах, - призналась девушка. - Все получится? То есть ты смотришь на меня так, будто можешь проглотить целиком, и я не уверена, что тебе не покажется мало.
Он добродушно усмехнулся.
- Тебя будет достаточно. Но признаюсь, у меня тоже есть опасения... за тебя.
- За меня? -. Она подняла взгляд.
- Твоя невинность пугает меня. Я боюсь причинить тебе боль.
Норин доверчиво прижалась к нему.
- Это меня совсем не беспокоит.
На прощанье она подарила ему полный нежности поцелуй и была удивлена, с какой холодностью он его принял.
- Тебе больше не нравится целовать меня? - спросила девушка.
Рамон лишь рассмеялся.
- Слишком нравится. Завтра вечером ты вполне можешь ожидать множество поцелуев и кое-что еще.
- Особенно привлекательной мне кажется часть под названием "кое-что еще". - В ее приглушенном шепоте слышалось волнение.
- И мне тоже, - Рамон даже прищелкнул языком. - А теперь - спокойной ночи!
- Спокойной ночи, - Норин еще раз взглянула на него и вышла из машины.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Свадьба прошла великолепно. Норин и Рамон обменялись в церкви клятвой верности и, окруженные немногочисленными гостями, коллегами и друзьями из больницы, отправились в дом к Кенсингтонам.
Норин зашла в комнату, долгое время служившую ей спальней, привести себя в порядок и переодеться в костюм, в котором она отправится с Рамоном в Чарлстон в Южной Каролине, где они проведут короткий медовый месяц. Девушка смотрела на свое отражение в зеркале, ее огромные глаза сияли от счастья.
В этот момент она вспомнила об Изадоре. Ужасно, что жизнь кузины оборвалась так трагично. Норин считала, что всегда будет чувствовать некоторую вину перед ней. Тут дверь за ее спиной открылась, и на пороге показалась Мэри Кенсингтон. Она улыбнулась племяннице:
- Нужна помощь?
Норин покачала головой и обернулась к ней.
- Я думала об Изадоре, - ответила она с печалью в голосе.
Взгляд Мэри на мгновение погрустнел.
- Норин, никто из нас не в силах изменить прошлое, - произнесла она тихо. - Я старею и понимаю все лучше и лучше, что в жизни происходит именно то, чему суждено случиться. Все мы бросили Изадору. Мы с твоим дядей не должны были уезжать и оставлять ее на тебя. Да и Рамон тоже. Твоей же вины нет и в помине: заботясь о ней, ты сама могла умереть той ночью. Никто из нас даже не догадывался, как серьезно ты больна.
Надеюсь, ты понимаешь, что тебя никто не винит, по крайней мере, больше не винит. - Ее лицо было совершенно серьезным. - Мы с дядей очень сожалеем о том, что обошлись с тобой столь жестоко на похоронах Изадоры. Думаю, и Рамон чувствует то же самое.