Он приступил к еде, время от времени поглядывая на меня, будто ждал чего-то.
— Я вчера ездила к твоему деду. Прости, что не сказала. Визит получился спонтанный.
Я приготовилась объяснять свою поездку к старшему Уолшу, формулируя в голове вереницу убедительных и не очень доводов. Но Кейран вскинул на меня спокойный взгляд, продолжая невозмутимо жевать.
— Знаю, — отозвался он. — Я говорил с Джеком вчера.
— Ты не… возражаешь? — осторожно спросила я.
— Почему я должен возражать? — удивился Кейран. — Наоборот, это именно то, чего я бы хотел. Я буду только рад, если вы с Джеком найдете общий язык и станете общаться. Только не вози ему больше газет, он их никогда не читает и видит в них чуть ли не причину мирового зла.
— Что же ему привозить тогда?
— Ванильные кексы. Их он обожает. И сыграй с ним в шахматы. Умеешь?
Я неуверенно кивнула. Играла я в шахматы неважно, но все же играла.
— Что еще любит Джек? — поинтересовалась я.
— Клетчатые рубашки, книги и меня, — заявил Кейран.
— А у нас с твоим дедом схожие предпочтения. Включая клетчатые рубашки.
— Вот как? — Кей откинулся на спинку стула, выглядя страшно довольным. — В таком случае, сделай ради меня одно большое дело.
— И что же это?
— Уговори его постричься.
— Зачем? — воскликнула я. — С какого перепугу я должна заводить с ним разговор о стрижке? И почему он должен выслушивать такого рода мнение от малознакомой женщины?
— Я почему-то уверен, что тебя он послушает, — ответил Кей.
— Но даже если и так, зачем я стану его уговаривать менять прическу? Судя по всему, Джека устраивают его длинные волосы. И потом, ему они идут, — убежденно добавила я.
— Тебе нравятся мужчины с длинными волосами? — Стекла очков Кейрана блеснули, скрыв от меня его взгляд.
— Мне нравится только один мужчина. И мне все равно, какой длины у него волосы.
— Хороший ответ. — Кейран подался вперед, положив руки на стол. Теперь я видела его глаза вполне отчетливо. — И все же, пожалуйста, выполни мою просьбу, Хейз. Скажи Джеку, что я просил тебя напомнить о том, что ему пора постричься.
Я изобразила какой-то неопределенный жест рукой.
— Ну, ладно. Если ты настаиваешь, — сдалась я.
Кейран кивнул и удовлетворенно улыбнулся, и в его улыбке мелькнула искра лукавства, словно он замышлял что-то, чем не спешил со мной делиться.
…Кейран уехал. Прощание наше вышло обычным, будничным, словно он уходил на работу всего на несколько часов. На меня снизошло странное спокойствие, а он излучал деловитую уверенность, когда мы обнялись и поцеловались, стоя в прихожей.
— Буду звонить, как только смогу, — сказал Кей, одной простой фразой избавив меня от необходимости бегать по потолку, ожидая его обязательных частых звонков.