Он хотел свободы, не имея понятия, что это такое.
Но богиня никогда не отпустит его. Верность ей — это гейс*****, наложенный на него самой Бадб. Не запрет, а обязательство, благодаря которому он существовал. Магия заклятья как кровь питала и поддерживала в нем жизнь, делая вечным спутником, оруженосцем и любовником одной госпожи.
Нарушить гейс означало не только смерть и бесчестье. Проклятой окажется его бессмертная душа, без права на прощение и искупление. Душа, покинув тело, разрушит грань между мирами бессмертных и людей, и будет искать пристанища в телах смертных, проложив тем самым не только бесконечную череду порушенных судеб и исковерканных жизней, но и преступая законы бытия. Все они будут обречены на рабство, неся наказание за его предательство, живя и умирая в муках. Они станут служить Богине войны, оставаясь смертными и уязвимыми, а, умирая, передадут проклятие другому.
Будут меняться эпохи, но проклятье за нарушенный гейс не умрет никогда.
Никто не мог даже приблизительно предположить, чем, в конце концов, обернется гнев оскорбленной Неистовой богини, сама сущность которой — бесконечные войны и сражения. Недолгое утешение ей способны дать лишь раздоры, смертельные схватки и вид растерзанных тел. Чем способна отплатить богиня за предательство верного спутника, с которым поделилась своим бессмертием?
Что будет, если Бадб возглавит Дикую охоту, обратив своих ворон в кровавых убийц и позволив им беспрепятственно перемещаться между мирами?
***
…Где-то высоко, над кронами вековых дубов за толщей тумана послышался тревожный шум крыльев и грубый, хриплый крик ворон. Птицы искали его и метались, не в силах проникнуть сквозь наложенную Друидом магию. Туман укрывал, но также усложнял поиск и лишал сил, затрудняя дыхание и замедляя движение почти уже неживого тела.
Он бессмертен, пока верен Бадб, пока не нарушен наложенный богиней гейс. Но служение ей отныне бОльшее предательство, чем желание освободиться от ее покровительства.
Служа Бадб, он предает ту, которую полюбил больше собственной жизни. Но он ни на миг не забывал о проклятье, не желая оставлять другим участь расплачиваться за него.
Он пробирался сквозь чащу и туман, чувствуя, что приближается туда, где его ждал Друид. Найти то место, не имея подсказок, было вторым из условий, поставленных старцем.
“Ты должен найти меня и поляну, на который я проведу обряд до того, как последняя капля крови покинет твое тело. Я не укажу путь, но на время скрою тебя от глаз богини. Иди и ищи. Торопись, воин”.
Едва волоча ноги, он дошел до двух сросшихся вместе дубов. Здесь его внутреннее чутье безошибочно подсказало ему, что дальше нужно идти не по узкой тропе, а сворачивать в чащу.