Ворота, некогда бывшие надежными и неприступными, а теперь сгнившие и зияющие дырами.
Я аккуратно проник внутрь.
Запустение… Камни, выпавшие из стен и теперь валяющиеся во внутреннем дворе. Какое-то ползущее растение, жалкое и засохшее. Обломки телеги…
Я сделал круг по двору и, не найдя там ничего интересного, остановился перед стальной дверью, ведущей внутрь центральной постройки. Осторожно подергал за ручку, толкнул дверь.
— Штирлиц догадался, что ворота были заперты, — пробормотал я, а затем, заметив в металлическом полотне замочную скважину, включил дым.
Мгновение полета сквозь препятствие — и вот вокруг меня уже неровные каменные стены местной прихожей.
Здесь оказалось немного теплее и темнее, но общее впечатление разрухи и запустения никуда не делось. Я двинулся по пыльным коридорам и комнатам, рассматривая целую и развалившуюся мебель, какие-то ржавые обломки, остатки сгнивших книг… Ничего ценного в замке не было.
— Ну что за хрень, — пробормотал я, уходя на второй этаж.
Не может быть, чтобы здесь ничего не нашлось.
Следующий ярус изобиловал окошками-бойницами, сквозь которые можно было полюбоваться унылой картиной мрачного и забытого богами острова… В остальном все было точно так же. Я начал злиться — лететь сутки в эти поганые края и не найти в итоге ничего?
На третий этаж я поднялся злым и недовольным жизнью.
И увидел свет.
Призрачные голубоватые отблески, идущие откуда-то из глубины коридора.
— О как, — тихонько хмыкнул я, останавливаясь и на всякий случай употребляя зелье невидимости. Благо, после заключенной сделки не пожалел денег и возобновил запас. — Ну, посмотрим…
Осторожно пробравшись по коридору, я заглянул в дверной проем и замер.
Передо мной виднелась живописная скульптурная группа.
Всю дальнюю стену помещения занимало нечто вроде огромной картины… Или портала. В глубине переливающейся холодными отблесками поверхности просматривались ледяные поля, скалы, снег… И странные существа, замершие в движении к зрителю. Словно высеченные изо льда, они целеустремленно шли вперед, когда время для них остановилось. Шли сюда, в эту комнату.
Одно вышло. Уродливое создание, напоминающее помесь человека с молохом, выглянуло-таки из картины. И, перед тем как навечно застыть, успело выбросить вперед в могучем взмахе руку, сжимающее нечто вроде массивного ледяного копья.
На кончике которого сейчас скрючилась кажущаяся маленькой и ничтожной фигурка человека — тоже окаменевшая, насквозь промерзшая и покрытая льдом.
Я осторожно подошел поближе, с легким трепетом рассматривая застывшую мощь гостя из картины, его уверенную целеустремленность, его горящие недобрым красным огнем глазницы…