– Вообще!..
Я только вздохнула. А я еще думала, как мне побыстрее поправиться. С такими друзьями я к завтрашнему утру буду в норме. Ведь главное – это положительные эмоции и теплые чувства, которые к тебе испытывают окружающие. Не знаю, откуда у меня такая убежденность. Из раннего ли детства, пока была жива мама. Или из детского дома, где самое лучшее, что у меня было – это старшая подруга Вера, маленькая Люба, мой шеф Анна Михайловна, пока она писала мне письма, Надежда Сергеевна, наш директор, которая вытащила меня в первые месяцы, когда я не хотела ни есть, ни пить, ни жить, хотела молчать и никого не видеть, ну и, конечно, Паша, от которого было много проблем, но рядом с которым я всегда чувствую себя королевой.
– Будешь? – Паша протянул мне бутылку «Тархуна», резко отвинчивая крышку. Понятное дело, облился сам забурлившей в горлышке пеной, облил пол, кровать.
Федулыч погрозил ему пальцем и ушел.
– Паша… Так не нужно… – остановила я своего друга, который стал вытирать все прямо руками. – Сходи за тряпкой. Только скажи мне, что случилось в кафе? Я упала, да? Потеряла сознание? И главное, почему Люба не отвечает, что с ней?
– Это… Я щас…
Паша вскочил с корточек и стремглав куда-то бросился. Я была уверена, что он сейчас так же быстро вернется, но он не возвращался. Пришла Лиза, поджав губы, села на свою кровать, подобрав ноги и обняв коленки руками.
– Твой? – спросила она.
Я пожала плечами.
– Нет.
– Ну, ясно, – скривилась она, – твой. Не хочешь, не говори.
Мне было не до выяснения с соседкой. Я поняла, что Паша сбежал. Значит, не хочет чего-то говорить. То, от чего я расстроюсь и рассержусь на него, скорей всего. У Паши в этом смысле нюх и опыт. Грозу лучше переждать в укрытии. И не быть плохим вестником. Значит, он что-то знает.
Я попробовала позвонить ему. На мое удивление, он сразу ответил.
– Паша… Что с Любой?
– Это… не знаю.
– Куда она делась?
– Я это… типа тебя забрали… это… я типа… и все… это… она там… это… ну это… ревела…
– И что?
– Не знаю… Это… тебя в машину… я это с тобой…
– Ты поехал со мной в больницу, а Люба осталась там? – перевела я на нормальный язык Пашин невнятный лепет.
– Типа да… это…
– А почему она не отвечает?
Этот вопрос уже был лишний. Паша этого не знает, как и я. Он перепугался, вызвал «скорую», поехал вместе со мной. Спасибо ему. Только что при этом стало с Любой? Я набрала номер Любови Игоревны. Та долго-долго не отвечала, а потом проорала мне в ухо:
– Да!!!
– Это Руся…
– Вижу!!!
– Что с Любой?
Я не стала ни здороваться, ни объяснять что-то. Я боялась, что у меня совсем не останется денег на телефоне, придется как-то сложно пополнять счет. Интернета бесплатного здесь нет, это точно.