Через месяц парк вырубили, площадку огородили, к Новому году вырыли фундамент, и дом стал расти с нереальной быстротой. Активистов, которые пытались устраивать пикеты, побили какие-то неизвестные, которых, разумеется, не нашли.
Я хотела записаться в организацию «Юный эколог – спасем Россию», но, поговорив с молодым человеком, принимавшим заявки на вступление, послушав его, отказалась от этой мысли. Я видела, что ему совершенно все равно, что будет с нашим городом, все равно, что будет с природой. Он здесь, чтобы решить свои собственные мелочные проблемы. Чтобы баллотироваться в депутаты, чтобы потом стать начальником или даже мэром города. Я подумала, что и остальные там тоже такие.
Если читать книги о том, что было в мире до нас, то происходящее сегодня не кажется таким ужасным и безвыходным. Ведь у нас не убивают сотнями пленников на глазах у всех, вырывая у них сердце – как делали древние индейцы. У нас нет вообще кровавых жертвоприношений, ни человеческих, ни животных. Хотя древние религии, живые и до сих пор, требовали, чтобы кровь лилась рекой. Мы живем в относительно мирное время, и это самое главное.
Но просто молча ходить и понимать, что от тебя в этой жизни ничего не зависит, что все решает кто-то, кто даже не появляется перед тобой, что чья-то прибыль становится главной причиной важнейших событий, изменений в жизни целого города, иногда становится невозможно. И тогда я начинаю читать какой-нибудь еще не прочитанный роман девятнадцатого века. И пытаюсь смотреть на сегодняшний день из прошлого.
Что бы сказал, к примеру, Достоевский, узнав о том, что меня волнует? Ведь главное все равно не то, что на месте парка растет новый дом и в нем продаются дорогие квартиры. Главное у каждого – внутри, а не снаружи. Это я поняла давно, когда смотрела на разных детей в школе. Нам, нищим и бесправным, часто было гораздо лучше, чем домашним детям, например, Аркаше Песцову, сыну местного богатого чиновника, Аркаша всегда был полон яда, презрения ко всем и всему, и сам, понятное дело, от своего яда, страдал.
У меня сейчас главная проблема – это мое космическое одиночество, которое раньше так остро не ощущалось. Может быть, я и Пашу, с которым слова толком сказать невозможно, не гоню окончательно, потому что я ощущаю, что я ему действительно нужна. И то же самое с Виктором Сергеевичем. Он ненадежный, обидчивый, его слишком любят женщины, но он всегда появляется рядом в трудную минуту.
Я шла, задумавшись, не обращая внимания на Веселухина, который съел уже несколько булочек и теперь икал, потому что запить их было нечем. Когда он громко икнул в третий раз, я посмотрела на него. Паша нахмурился и натянул шапку до носа.