– Воздуха набери и долго держи, – посоветовала я.
– Ага, – сказал Паша и опять громко икнул.
В кармане у него заиграла веселенькая музыка. Паша не стал отвечать, из чего я сделала вывод, что это Даха.
– Отвечай, – кивнула я. – Женщина беспокоится.
– Где? – Паша обернулся. – Кто?
– Даха твоя. Ищет тебя, побежит сейчас по городу. А ей волноваться нельзя.
– Я… это…
– Паша. – Я остановилась и на ходу остановила его. – Послушай. Так нехорошо, понимаешь? Мы же не зверьки. Если ты с Дашей живешь…
– Я – не! Я – не… – стал заводиться Паша.
– Подожди. Как – «не»? А ребенок у нее откуда?
– Я это… блин… Руся… чё ты как эта… я это… – Паша стал крутиться на месте, попытался вырвать у меня руку. Но я крепко держала его за рукав.
– Если ты совершаешь взрослые поступки, то и отвечай за них.
– Я – это… Я – против… Я сказал Дахе…
Я сама отступила от Паши на шаг.
– Против? Против чего? Против ребенка?
– Какой ребенок… Она это… четвертый месяц только… – с неохотой сказал Паша. – Да блин!.. – Он беспомощно взмахнул длинными руками и стукнул себя по карману, в котором с новой силой затренькал телефон.
– Не надо за мной бегать, если твоя девушка ждет ребенка. Понимаешь?
Паша растерянно стоял, глядя мне вслед, а я пошла дальше по улице, чувствуя себя очень странно. Иногда я сама удивляюсь своим словам. Как будто внутри меня живет кто-то старше и умнее меня. Иногда его нет. А иногда он появляется и говорит жестокие и правильные вещи – и обо мне самой, и о других. Почему правильные вещи так часто оказываются жестокими?..
– Руся!.. – Паша, стоявший на месте, вдруг сорвался и в несколько прыжков догнал меня. – Я… это… я… это… я… с тобой…
Я видела, что Паша хочет сказать что-то важное. Не решается или просто не может, не знает этих слов. Ищет их и не может найти. Я видела, что он абсолютно искренен, как, впрочем, и всегда. Паша устроен так, что он не может хитрить. Значит – ответила я сама себе – и с Дахой он искренен? Искренне хочет забыться…
– Паша, послушай… – Я опять остановилась и взяла его за руку. Пашина рука была ледяной и жесткой. – У тебя есть перчатки?
– Перчатки? – удивился Паша, полез в карман и достал одну перчатку. – Вот. – Он протянул перчатку мне. – Это… второй нет…
Я вздохнула.
– Надень сам.
– А… я… это… не хочу…
– Ладно. Не об этом речь. Послушай. Я тебе не бабушка и не сестра.
– Не… – Паша улыбнулся замерзшими губами. – Ты… это…
– Не продолжай. Я не буду тебя воспитывать. Но я плохо себя чувствую, понимаешь, Паша, когда вижу, как переживает Даха и гоняется за тобой. А ты – за мной.
– Ага, – сказал Веселухин и крепко сжал мне руку.