Мы с ребятами накладывали старые доски на одно место, через которое всегда ходили к автобусу от детского дома. Путь был около двух километров, к нам было крайне неудобно подъезжать, в объезд автобус не шел. И на этом пути был отрезок, где почва вдруг становилась рыхлой и мягкой, чуть только шел дождь, там под ногами начинало чавкать, и ты проваливался по щиколотку. Вот мы и накладывали туда доски и палки. А они, как по волшебству, словно втягивались в землю. Мы думали, что там протекает какая-то подземная река. Или находится подземное болото. Сочинялись разные страшилки, про то, как кого-то однажды туда засосало. И он вернулся другим человеком. Или вообще не вернулся. Или вернулся, но оборотнем, и стал всех туда заманивать. Мне сразу показали это место, я поначалу очень боялась, потом привыкла, но всегда старалась пройти там побыстрее.
Вот так и когда рассчитываешь на другого человека – ты не знаешь, что там внутри. Раз – чавк – и все, ты провалился. Глупое, может, сравнение, прямолинейное, но у меня-то именно так и бывало, уж сколько раз в жизни. Вот когда, например, папа сейчас ко мне приехал. Я уже взрослая, а чуть было не поверила, повелась, поначалу не поняла, что он от меня хочет.
В театре я была не первый раз. С мамой мы ходили в театр, но это было давно, в какой-то другой жизни, о которой я помню словно о чем-то прочитанном или увиденном в кино. Было, конечно, но как будто бы и не было. Один раз мы ходили на представление перед Новым годом в поселок, куда приезжал областной театр. Мне было плохо видно и слышно, и спектакль поэтому совершенно не понравился.
Сейчас я сидела в самом центре на третьем ряду, и казалось, что актеры играют только для меня. Ростовцева все никак не было. Уже прошло, наверное, полчаса, а он все никак не появлялся. И вдруг мне стало как-то страшно. А если у него из-за меня случился новый инфаркт? Из-за волнения… В больницу тогда он попал с инфарктом… Но ведь они тогда бы не играли, наверное… Закрыли бы занавес.... Может быть, доиграют до его появления, а потом скажут – извините, на сегодня – всё?..
Герои прибавлялись и прибавлялись, а моего дедушки все не было. Моего дедушки… Я остановила себя. Может быть, не стоит привыкать? К хорошему привыкнуть так легко…
Наконец, когда уже казалось, что в пьесе все ясно, и никто новый появиться не может, на сцену вышел Ростовцев. Я его, конечно, узнала, хотя в этих серых обносках его узнать было трудно. С ним в паре была довольно молодая актриса, крупная, грузная. И стало ясно, что все, что было до этого – лишь прелюдия, вступление. Ростовцев играл старика, так о нем и говорили, и сама пьеса называлась «Старик». Я не заметила, как невероятно увлеклась.