— Доброе утро, мистрис, — спокойно поздоровалась она.
Войдя в дом, Дейви скинул свое безумие как плащ.
— Мы пройдем, мама. Проведи потом остальных.
Мы прошли через двор, где шипели два кота, в подвальное помещение, заваленное дровами у стен, инструментом, бутылками. Здесь стояло также несколько полок со съестными припасами, а справа виднелось нечто квадратное, покрытое тканью. Комнату перерезали три длинные скамьи.
— Садитесь, пожалуйста. Я могу вам что-нибудь предложить? Вина? — И он засмеялся, но теперь здоровым, хоть и весьма неприятным смехом. — Может быть, эликсир правды?
— Я пришла узнать правду. — Мне стало легче, когда он тоже сел и так же серьезно и просто кивнул. — Думаю, вы все понимаете. Я хочу узнать про женщин, которых вы ко мне послали. Про умершего человека. Про библеистов и почему мой отец их ненавидит. Полагаю, вы мне скажете.
Он кивнул и задумался. В его странных постаревших глазах появился блеск, которого я раньше не замечала.
— Сначала у меня к вам вопрос. Как вы молитесь? — Я замялась. К чему этот вопрос? — Я имею в виду буквально. Какими словами вы молитесь?
И я словно оказалась в церковном полумраке и услышала исполненные силы, продуманные слова Бога.
«Credo in unum Deum, patrem omnipotentem, factorem coeli et terrae, visibilium omnium et invisibilium. Et in unum Dominum, Jesum Christum, Filium Dei unigenitum. Et ex Patre natum ante omnia secula. Deum de Deo, lumen de lumine, Deum verum de Deo vero. Genitum, non factum, consubstantialem Patri: per quem omnia facta sunt… Pater noster, quis est in coelis; sanctificetur nomen tuum: ad veniat regnum tuum: fiat voluntas tua sicut in coelo, et in tena. Panem nostrum quotidianum da nobis hodie, et dimitte nobis debita nostra, sicut nos dimittimus debitoribus nostris. Et ne nos inducas in temptationem»[19].
— Неужели вы действительно думаете этими словами: paternosterquisestincoelis? — спросил он, глядя мне в глаза. — Неужели действительно говорите про себя nenosinducasintenationem? — Он молча встал и отошел в заднюю часть комнаты. Я думала, он хочет показать мне книги, похоже, спрятанные на полке под тряпками, в которые обычно заворачивают сыры. Но он до них не дотронулся. Он вытащил несколько нижних поленьев и достал какие-то свертки, тоже обмотанные тряпками. Один из них Дейви развернул на ходу. — Посмотрите. — Книга форматом в восьмую долю могла поместиться в карман или кошель, в нее вложен лист бумаги. Дейви вытащил его и сунул мне под нос. — Это тоже Paternoster, — грубо сказал он. — Я не говорю на латыни. И не много знаю людей, которые говорят. Это слово Божье для тех, кто не знает по латыни. Для всех, кого отстранили от небес священники. Вы узнаете эти слова?