Покусываю ее за грудь, она взвизгивает и слезает с моих коленей.
– Хорошо, хорошо, поняла, – бормочет Нора, переводя дух. Ее кожа тускло мерцает в свете городских огней. Я и не подозревал, что в Манхэттене так здорово видно луну. Все же Бруклин и центр – это большая разница.
– Чей теперь ход? – Нора отодвигается к дальнему краю дивана и, усевшись по‑турецки, поворачивается ко мне лицом.
Ну, если не помнит, то…
– Мой.
– Врун! – с улыбкой восклицает она. Я пожимаю плечами, изображая невинное недоумение. – Как ты думаешь, мы можем быть вместе? Как считаешь, мы с тобой ненормальные, что всем этим занимаемся? – Она словно прочерчивает пальцем линию между нами. – Какой у тебя самый существенный недостаток?
Самый существенный недостаток? Быть вместе? Ненормальные?
А правда, мы ненормальные?
Я не позволяю и тени сомнений закрасться в этот божественный миг.
– Ну, мы же вместе, – отвечаю я.
Отведя взгляд, Нора прячет улыбку.
– Самый существенный недостаток – это то, что я чересчур всех жалею. – Мне нелегко признавать за собой недостатки, но я хочу быть с ней честен. – Она мельком поднимает взгляд и тут же отводит. – Ну да, мы с тобой ненормальные.
– А ненормальные по‑хорошему или по‑плохому?
У каждого из нас есть повод считать другого чуточку как бы того…
Чокнутым ?
Озабоченным ?
Я не знаю, как квалифицировать наше с ней поведение. Мы просто хотим узнать друг о друге побольше. Как‑то я шел за Норой от работы до города, который находится в часе езды, я выуживал информацию в Фейсбуке, и она знала, кто я такой, прежде чем разбудить во мне чувства. Мы оба нарыскались вдоволь, и, может, как раз поэтому так хорошо друг друга понимаем?
– А какая разница? Итог‑то один.
Она вздохнула и задумалась.
– Да, итог один.
Мы продолжаем игру. Вопросы нейтральные, без переходов на личности, такие можно спокойно и другу задать.
Какое у тебя любимое время года ? У нее лето, у меня зима.
Снег или дождь? Я выбираю снег, она – дождь. Как‑то раз, рассказывает Нора, когда ей исполнилось тринадцать, никто из гостей не пришел. Тогда сестра отвела ее на крышу виллы, и они танцевали под дождем. Родители были в ярости – девчонки промокли насквозь и залили водой начищенные полы. Стейси взяла вину на себя: мол, побежала за выскочившей на крышу кошкой.
Была у них кошка по имени Тали, и как‑то раз она прыгнула на спину маме, когда та спускалась по лестнице. Нора готова поклясться, что кошка тем самым хотела отомстить за Нору, которую заперли дома на две недели в наказание за какой‑то проступок. Я так и не узнал, что было дальше, потому что рассказчица расхохоталась и не может остановиться. И мне становится ясно, что в целом мире нет ничего милее, чем слушать, как она рассказывает, не упуская ни единой детали. У нее долгое предисловие и куча сопроводительных комментариев. Наверное, ей стоит попробовать себя в писательском ремесле. Нора смачно повествует, как сестра заплетала ей косы и учила красить губы. Я узнал, как ее мама менялась с годами, превратившись из нищей работницы кафетерия в светскую львицу, жену известного хирурга.