Словом, Сцира заполнила абсолютно все пространство в жизни Рамира, причем до такой степени, что он уже едва удерживался от того, чтобы не оглядываться по сторонам, когда справляет нужду. Ведь, помимо людей любовницы, были еще и соглядатая «трухлявого рака Шаута», который, зная о чувствах дочери, больше не доверял ей в прежней мере. Опасаясь, как бы Сцира не спуталась с потенциальным предателем Рамиром, алый тан следил за обоими. Действовать в такой ситуации тайком, да даже дышать без надзора, стало практически невозможно. Пришлось наконец сделать выбор.
– Да, – отозвался разведчик, вставая и старательно улыбаясь.
Он кивнул нескольким ребятам в шатре, веля выйти. Оставшись наедине с возлюбленной, Рамир протянул руки.
– Да, – повторил он. – Мелкая танша купилась на восемь недель. Через два месяца ты загонишь ее в угол, обещаю.
– Ты уже обещал мне однажды, Рамир, – нагло заявила танин, избегая объятий.
Ну, как пожелаешь, подумал Рамир.
– И сдержал бы обещание, если бы твой генеральский чин достался тебе за собственные умения, а не за родство с Шаутом.
– Что ты хочешь сказать?! – взвизгнула Сцира. После того поражения женщина совершенно утратила над собой контроль.
– А разве не очевидно? Кажется, я даже не намекал. – Рамир развел руками.
– Выродок! – Сцира, подлетев, отвесила разведчику пощечину, на которую он так давно напрашивался.
– Думаю, тебе намного больнее, любовь моя.
Сцира замахнулась вновь. Рамир не стал ни уворачиваться, ни отводить удар, прямо глядя в глаза любовнице. После звонкого шлепка Сцира выпрямилась, как стрела, вытянув по швам трясущиеся руки.
– Праматерь, Сцира, да что с тобой? – почти ласково проговорил мужчина. Преодолевая женское недовольство, он обхватил ее голову и притянул к груди. Сцира заколотила по ней кулаками.
– Зачем ты говоришь такое, Рамир?! Да чтобы у тебя язык отсох!
– Сцира, – Рамир погладил женщину по голове, – я всего лишь пересказал то, что болтают в рядах. Смирись ты уже. И постарайся не забывать, что своды шатра из ткани, за пологом тебя слышит целая толпа алых. Возьми себя в руки наконец.
Рамир говорил не торопясь, мягко, упрашивая. А размышлял о том, что Бану наверняка не потеряла бы самоуважения вот так. Хотя бы потому, что с текущими случайностями танша вроде справлялась. Впрочем, сейчас его не должно это волновать.
Сцира помотала прижатой к груди головой, отчего получилось так, будто она потерлась лбом.
– Как я могу смириться, Рамир? Я ведь никогда, никогда не проигрывала сражений! Я ведь Бестия Яса!
– Это я никогда не проигрывал тех сражений, Сцира.