– В таком случае вот ответ: «Я даю тебе два месяца, Рамир. Ты найдешь меня по цвету, что носишь на левой руке. Да благословит тебя Кровавая Мать Сумерек». Запомнил?
Посыльный повторил слово в слово.
– Тогда свободен. Пусть и тебя благословит Госпожа Войны. – «В конце концов, это самое нужное сегодня благословение».
Бансабира расположилась ко сну, стараясь побыстрее заснуть и отдохнуть: утром перво-наперво нужно устроить обход раненых. Удивительно, но в сегодняшнем сражении пурпурное воинство не потеряло ни одного бойца. А вот пострадавших, в том числе со смертельными ранами, – добротное двузначное число. И кто знает, все ли они доживут до утра?
Из числа раненых от кровопотерь и болевого шока за ночь скончалось шесть человек. Остальные раненые сильно задерживали Бану, но выбора не было – пришлось загоститься в захваченном городе на неделю. Ох, и непозволительная роскошь, корила себя Бансабира, промедление.
Тем не менее людям давно пора отдохнуть и залатать дыры в рядах. А заодно – пограбить. Так лихо и много, как только удастся.
Темнобровый тан Ююл сжал в левой руке кубок с вином, замер, швырнул его в стену.
– Да когда уже сдохнет эта кровожадная баба?! – прогремел мужчина, заставив приближенных вздрогнуть. Заметив, как в страхе вжал голову в плечи самый младший из его сыновей, любимец от водной жены Миин, тан постарался умерить пыл: – Кто бы знал, что от такой маленькой танши будут такие большие проблемы?
Никто не посмел ответить. Гонца казнили.
Бансабира потратила всю первую половину пятого дня стоянки, наблюдая за учениями воинства: построения и маневры, маневры и построения. После обеда потренировалась сама, а вечером собрала пятерых командующих в приемной зале, раскинув перед ними карту и объясняя следующий бросок. Цель ясна, подтвердили мужчины. Тогда завтра нужно донести суть действий до отрядов и подразделений и начать муштру.
– Это правда? Она согласилась? – вместо приветствия спросила Сцира, влетая в шатер капитана разведки. Рамир едва сдержался, чтобы не кинуть в женщину нож со стола или хотя бы металлический кубок. Нервы были ни к черту, за последнее время Сцира доконала его окончательно. Ночью она превращалась в невероятную любовницу, но днем…
Днем Рамир не мог сделать и шагу, чтобы не наткнуться на какого-нибудь соглядатая молодой генеральши. Сцира больше не обременяла себя необходимостью оповещать о визитах – просто бесцеремонно вторгалась в шатер, как сейчас, не то опасаясь, не то надеясь застать возлюбленного за чем-то таким, что однозначно доказало бы его измену. Сцира требовала отчетности по каждой случайной мелочи. Сцира расспрашивала, где Рамир был и что делал, всякий раз, как ее шпионы, половина из которых даже не пыталась как-то себя скрыть, упускали его из виду. Сцира читала почти всю его переписку, а самого использовала в качестве писца, заставляя составлять послания для ее отца-тана и наблюдая за эмоциями Рамира, пока он пачкал бумагу.