Вскоре после крестин Роневаля чета Лигар вернулась домой, где их встретил Кэй с вестью о тяжелой болезни старого герцога. Шиада, услышав новость, взглянула на поникшего мужа – время немилостиво к нему, неумолимое, оно не давало Бераду возможности спокойно осознавать перемены. Он привык жить медленней, поняла Шиада. Жрица обхватила изящными пальцами его запястье и прошла подле мужа внутрь дома.
Слова лекарей не утешали: «Мы делаем все возможное, но Господь неумолимо тянет его в Свои чертоги. Молитесь, ваша светлость».
Помучившись и поколебавшись пару дней, Берад одолел собственные сомнения и решился на отчаянный шаг:
– Шиада, я бы хотел просить тебя кое о чем.
– Слушаю.
– Когда сюда прибыл Арден, лекари в один голос призывали меня возносить молитвы Господу за спасение жизни крестника, но паче за упокоение его души. И только ты сказала тогда, что Арден может выжить, и сделала так, чтобы выжил. Потом я вернулся в Кольдерт почти мертвым, и ты вытащила меня с того света. Я прошу тебя, Шиада, – Берад взял женщину за руки, – не как нелюбимый муж жену, не как христианин жрицу – как давний друг и союзник: помоги отцу. Отбрось свою неприязнь к нему, забудь ваши распри и помоги.
Шиада замерла, округлив глаза. Происходящее просто не могло быть правдой – чтобы Берад Лигар попросил ее, ведьминой, помощи для еще более ярого приверженца веры женоненавистников? Однако, как бы ее ни удивляло и сколь бы ни льстило, ответ у жрицы был один.
– Даже если бы я могла приблизиться к Грею так, чтобы он, соскочив с постели, не убил меня в тот же миг, я все равно не знаю лекарства от старости. Но если хочешь, могу облегчить его страдания, сократив период угасания. – Высвободилась и отошла от мужчины.
Берад, сомневаясь, правильно ли понял слова жены, сделал длинную паузу.
– Шиада, ты… сошла с ума? Ты предлагаешь мне услугу убийцы? Предлагаешь убить отца?! Этому учит твоя богиня?!
– Я полагаю, разумнее говорить, что я ее жрица, а не так, как ты сказал. А уж чему Праматерь учит, я так сразу и не объясню.
Она издевается… издевается, мерзавка!!!
«Вроде того», – хмыкнула про себя жрица.
– Дрянь!
– Как угодно, – невозмутимо ответила жрица. – В любом случае я предложила тебе наиболее милосердный вариант.
– Ты просто не можешь переступить через глупые обиды! Как дитя малое!
– Настанет день, и ты согласишься.
– Никогда! – крикнул он вслед супруге, направляющейся во двор.
– Разумеется, – шепнула женщина, понимая, что, обращаясь к ней, Берад меньше всего хотел услышать то, что услышал. Ей следовало бы утешить его, согласиться ходить за Греем и создать видимость лечения, а после смерти старика убедить мужа в том, что такова божья воля и ничего нельзя изменить. Но истина гласит: если ты не выносишь лжи и не хочешь, чтобы тебе лгали, научись не лгать сам.