— Каким образом?
— Она усиливает сны и делает их интереснее.
Деккерет поднес механизм поближе к глазам.
— А если я надену его на себя, он усилит и мои сны?
— Вы только повредите себе.
— Ну-ну, расскажи-ка, что эта штука делает для тебя?
— Это очень трудно объяснить, — ответил Барьязид.
— А ты потрудись, подыщи слова. Например, как ты оказался в моем сне?
Ты не имел никакого отношения к столь щепетильному посланию.
Коротышка пожал плечами и неловко сказал:
— Я был в вашем сне? Да откуда мне знать, что в нем происходило? Такое вообще невозможно.
— Да? А я думаю, твой механизм помог тебе туда проникнуть и узнать, что я вижу.
Барьязид угрюмо молчал.
— Опиши-ка его действие, — продолжал Деккерет, — или я просто сломаю эту штуковину.
Сильные пальцы Деккерета стиснули одну из самых хрупких на вид частей непонятного приспособления. Барьязид судорожно сглотнул, тело его напряглось.
— Ну? — поторопил Деккерет.
— Да, вы правильно угадали. Это… это позволяет мне проникать в спящее сознание.
— Вот как! Где же ты достал такую вещь?
— Я сам ее придумал и совершенствовал много лет.
— Значит, эта штука вроде машин Леди Острова она?
— Не совсем. Моя сильнее. Леди может только говорить с сознанием, а я читаю сны и управляю как их образованием, так и спящим сознанием.
— И ты придумал ее сам, а не украл на Острове Сна?
— Сам, — пробормотал Барьязид.
Деккерета захлестнула волна ярости. На мгновение ему захотелось раздавить механизм и отдубасить Барьязида до крови. Воспоминание о всех полуправдах, недомолвках и прямой лжи, которые скармливал ему коротышка, то, как он вмешивался в его сны, как бесцельно расстраивал и лишал целительного отдыха, как подмешивал ложные страхи, мучения и ненадежность в послания леди, вызывало почти убийственный гнев. Сердце бешено колотилось, в горле пересохло, глаза крыла красная дымка, а рука на локте Барьязида сжималась до тех пор, пока коротышка не взвыл.
Нет.
Деккерет достиг некой внутренней вершины своего гнева, задержался там на мгновенье и, перевалив через пик, постепенно вновь обрел хладнокровие.
Он отпустил Барьязида, отшвырнув его к флотеру, и тот, покачнувшись, вцепился в изогнутый борт машины. Все краски исчезли с его лица. Он осторожно потер посиневшую руку и взглянул на Деккерета со смешанным чувством ужаса, боли и негодования. Деккерет внимательно изучал любопытный инструмент, мягко дотрагиваясь кончиками пальцев до изящных и сложных узлов конструкции, затем потянулся надеть его себе на лоб.
— Не надо! — выдохнул Барьязид.
— А что случится? Думаешь, я сделаю себе хуже? Я справлюсь.