— Справитесь. И сами же себе навредите.
Деккерет кивнул. Он не сомневался, что Барьязид лжет, но не стал уличать его. Немного помолчав, он спросил:
— Выходит, в пустыне нет никаких метаморфоз — похитителей снов!
— Да, — прошептал Барьязид.
— Есть только ты. Ты проводил опыты над сознанием спящих путников, так?
— Да, — прошептал Барьязид.
— И доводил их до смерти.
— Нет! — взвизгнул Барьязид. — Я не хотел никого убивать. Они сами умирали от испуга, от того, что ничего не могли понять, от того, что убегали в пустыню или терялись в своих снах, как и вы…
— Но умирали они потому, что ты вмешивался в их сознания.
— Кто может быть в этом уверен? Одни умерли, другие — нет. Я никому не желал смерти. Вспомните когда вы исчезли, мы вас старательно искали.
— Да, потому что я нанял тебя ради своей безопасности, и об этом знают в Толигае, — произнес Деккерет. — А других в чем не повинных путников ты грабил издавна, разве не так?
Барьязид промолчал.
— Ты знал, что люди погибают в результате твоих опытов, но продолжал экспериментировать.
Все так же молча Барьязид пожал плечами.
— Сколько ты этим занимаешься!
— Несколько лет.
— Но зачем?
Барьязид отвел взгляд.
— Я уже как-то говорил вам, что никогда не отвечаю на подобные вопросы.
— Даже если я сломаю твою машину!
— Вы все равно ее не сломаете.
— Верно, — сказал Деккерет. — На, забери.
— ЧТО?
Деккерет протянул ему руку с лежавшим на ладони механизмом.
— Возьми.
— Вы не убьете меня! — вздрогнул Барьязид.
— Разве я судья? Вот если я поймаю тебя еще раз, когда ты будешь испытывать это на мне, то убью, можешь не сомневаться. А так — нет.
Убийство не по мне. У меня на душе уже есть один грех. К тому же ты должен провести меня обратно в Толигай, или ты забыл?
— Конечно, конечно. — Барьязида явно потрясло милосердие Деккерета.
— Хотя, смотри, ты заслуживаешь… — пробормотал Деккерет.
— Но послушайте… — начал Барьязид. — Я вмешивался в ваши сны…
— Ну?
— Потому, что я хотел понять вас.
— Хм…
— Я… Вы не хотите отомстить?
Деккерет покачал головой.
— Ты позволил себе слишком вольно обойтись со мной и рассердил меня, но теперь гнев прошел, и я не хочу тебя наказывать. — Он наклонился поближе к коротышке и сказал низким угрожающим тоном: — Я пришел на Сувраель полный чувства вины, в поисках очищающих физических страданий. Глупости!
Физические страдания лишь укрепляют тело и силу и совсем немного значат для душевных ран. Ты же дал мне кое-что другое. Ты и твоя игрушка. Хоть ты и мучил меня в снах, но ты держал зеркало моей души, и я видел себя и свою сущность. Ты хорошо запомнил мой последний сон, Барьязид?