– Но как насчет этого? – Лидия указала на розовые пятна на одежде младенца. – Как они оказались на его одежде? Это та краска, что была в моей комнате, та же краска, что осталась на бетоне.
Род потрогал голубую ткань.
– Это одежда, которая была на нем, когда умерла твоя мать… – начал он и замолчал. Лидия смотрела на него, ожидая продолжения.
Род вздохнул.
– Младенец плакал в колыбели. Твоя мать в это время красила комнату. Она пошла к нему с краской на руках. Твоя мама не могла оставить плачущего ребенка ни за что и никогда. Она была слишком мягкосердечной. Я тоже там был, и твой отец. Мы с ним довольно крепко поспорили. Тебя мы отправили на детскую площадку под присмотром соседки.
– О чем вы спорили?
– Мы спорили… – Он снова вздохнул. – В общем, мы повздорили из-за меня. Я расстался с подругой, за которой серьезно ухаживал. Даже предложил ей выйти за меня, а она рассмеялась и сказала: «Ты не защитник, Род». Можешь себе представить? – Он что-то тихо пробормотал. – Так или иначе, я был пьян. Твоя мама красила детскую. Я немного посидел рядом, глядя, как она возится с этой краской. Я всегда был немного влюблен в твою маму, Лидия, и мне не стыдно в этом признаться. Полагаю, твой отец знал об этом. Он поддразнивал меня по этому поводу, но ничего серьезного. Правда, после твоего рождения он стал беспокоиться о разных вещах…
– О каких вещах?
– Например, о том, что ты была не похожа на него. Не думаю, что он когда-либо испытывал к тебе сильные отцовские чувства. Надеюсь, тебе не больно, что я говорю об этом?
– Нет. – Она хрипло рассмеялась. – Нет, мне ни капельки не больно. Не думаю, что он может сделать мне больнее, чем уже сделал.
Род нежно посмотрел на нее и продолжил:
– В общем, я сидел в твоей комнате, рядом с твоей мамой. Было жарко. На ней были старые джинсовые шорты и футболка, которую я подарил… кажется, с фотографией группы «Аэросмит». Она сидела рядом со мной на твоей кровати, очень близко, потому что, повторяю, в тот момент я нуждался в утешении. Она не прикасалась ко мне, потому что ее руки были измазаны розовой краской. Но когда твой отец вошел и увидел нас рядом, у него, должно быть, сложилось неправильное представление. Может, ему показалось, что обстановка была слишком интимной. Впрочем, возможно, так и было, потому что у меня с твоей мамой был общий секрет. Даже целых два секрета: ты и твой брат. Потому что я был единственным, кто знал, откуда вы взялись на самом деле. – Он провел пальцами по крышке стола. – Я был с ней оба раза, когда она ездила в лондонскую клинику.